Я сонно бормотала и снова закрыла глаза. «Я сказал тебе лечь спать, Ангел», - предостерег он. «Ты просидела в этом кресле несколько часов. Ты никогда не слушаешься. Это вредно для тебя, и для ребенка.»
«Я в порядке», - пробормотала я, держась за его шею.
«Я несу ее наверх», - услышала я слова Алессио. Открыв глаза, я увидела, что Лев не спит. Он кивнул Алессио и послал мне легкую улыбку.
Алессио не стал ждать, пока я попрощаюсь; он уже выносил меня из комнаты. «Ты такая упрямая. Сколько раз я должен тебе говорить? Тебе нужно лучше заботиться о себе. Ты хоть ела? Блять, Айла. Пожалуйста, скажи мне, что ты что-то ела».
Я вздрогнула от напоминания. Он начинал сердиться. - Айла, - предупреждающе прорычал он. «Ты ела?»
Я сжала губы, отказываясь отвечать. Он разочарованно фыркнул, но промолчал. Я взглянула на его лицо и увидела, что его губы сузились в гневную прямую линию.
Я поцеловала его в шею. «Пожалуйста, не сердись».
«Я не сержусь.»
Я закрыла глаза. Он определенно сердился.
Дойдя до нашей спальни, он не включил свет. Алессио уложил меня на кровать и накинул на меня одеяло. Он забрался в кровать и заключил меня в свои объятия.
Он держал меня спиной к себе. Его рука легла мне на живот, а я положила свою руку на его.
В голове горел один вопрос.
Его не было несколько часов.
«Он мертв?»
Вопрос был шепотом в темноте, но мое сердце болезненно колотилось в груди.
«Нет», - ответил он.
Мое дыхание прервало меня с громким свистом. Моя рука сжалась вокруг его, моя грудь стала тяжелее.
«У него не будет легкой смерти, Ангел».
Я прикусила губы, закрывая глаза от его слов.
Я не знала, чувствовала ли я облегчение или что-то еще.
«Спи. Я не хочу, чтобы ты об этом думала. Мы не будем говорить о нем в нашей постели», - сказал Алессио. Его голос звучал мягко в моих ушах, но я знала, что внутри него подпитывался гнев.
Он был злым человеком, движимым яростью и местью. Я не знала, на что он способен, и в тот момент не хотела знать.
Итак, я сделала то, что мне сказали. Я уснула.
Безопасно заключенная в объятия Алессио, я заснула, в то время как человек, который годами причинял мне боль, содержался в плену в подвале - его безжалостно пытали.
Чашу поставили на землю между нами. Он отбросил её на несколько футов.
«Ешь.»
Он смотрел на меня, когда дал простую команду. В его голосе был оттенок гнева, но в нем не было места для вопросов.
Я села и посмотрела на чашу в нескольких футах от меня. Не теряя ни секунды, я послушно встала на колени. Это было то, чего он хотел.
Когда я добралась до миски и наклонилась, чтобы поесть, он снова отбросил ее на несколько футов. Я снова поползла. Он снова ударил по чаше.