Выпил. Мне вдруг стало не по себе. Это ведь и меня он может выпить так, что в момент состарюсь и умру?
***
В лесу резко потемнело, хоть мы и оказались на небольшом пространстве, свободном от растительности. Здесь луч уходил в землю. Я запрокинула голову и не увидела неба, сплошная шелестящая масса отчего-то не зеленая, а грязно-коричневая, высоко надо головой не пропускала ни единого солнечного лучика. Даже прохладно стало, как на кладбище, где всегда осень.
– Так я и думал, – с некоторой тревогой произнес магистр, – Дурное место.
– Здесь и ученик Ваш погиб? – робко спросила я.
– Чуть дальше, но не в этом суть. С Теньяром все иначе. А вот какая тьма Далуса сюда притащила? Странно все это. Ведь все в деревне знают, что это место стороной обходить следует.
– Он погиб?
Магистр присел на корточки в том месте, где луч уходил в землю, осторожно копнул рукой, вгляделся в испачканную землей руку, кажется, даже принюхался.
– Здесь был кто-то еще.
– Мертвец? – предположила я.
– Нет, живой. Причем, маг, – он еще немного разгреб землю. – Далус Велами здесь.
– Закопан?
– Да, его не просто убили. Его похоронили. И сделал это живой маг. Дикие умертвия не хоронят своих жертв. Они их съедают. Отойди подальше, – сказал мне магистр и принялся раскапывать дальше.
Сделала шаг назад, но все равно видела, что копает не только магистр. Что-то пытается вырваться из-под земли. Сердце замерло. Захотелось убежать и спрятаться, но я осталась на месте. Не хватало еще заблудиться в Урановом лесу.
Из-под земли высунулась рука, почерневшая, изъеденная червями, она крутилась в разные стороны, мне показалось, что с нее капает гниль. Меня замутило от страха и омерзения. Отступила еще на шаг, не отводя глаз от выбирающегося на свет умертвия. И тут кто-то резко дернул меня за полу жилетки, я повалилась на спину, послышался треск разрывающейся ткани, а надо мной возник полусгнивший мертвец, отвратительно вонючий, с темно-коричневыми свивающими ошметками кожи, с черными внутренностями, виднеющимися в просвете между ребрами. Ох, мрак, какой же он мерзкий! Ничего противнее в жизни не видела. Заорала истошно, пытаясь отползти назад, а мертвяк наклонился, капая на одежду чем-то черным, вытекающим из прогнившего провала рта, схватил меня за грудки и попытался поднять, разорвал одежду и издал дикий рев.
– Дайренн! – услышала крик магистра, и чудовище в тот же миг развеялось серой пылью. Лишь поросшие коростой и сочащиеся гноем руки все также были вцеплены в ткань моей жилетки.
Из глаз лились слезы, я визжала, извиваясь на земле, пытаясь сбросить с себя остатки мертвеца.