Глава 9
Горячие, обжигающие пальцы скользнули по обнаженному плечу, слегка цепляя кожу когтями. Щекотно. И я улыбнулась, не открывая глаз. От этого прикосновения стало так хорошо, что весь вчерашний разговор вылетел из головы. Повернулась, ожидая увидеть проснувшегося магистра. Но тот спал, точно спал! Дыхание размеренное, да и лежал он довольно далеко от меня, так просто не дотянулся бы.
Вздохнула с сожалением. Сон уже ушел, а вставать не хотелось. Так и лежала, разглядывая будто высеченные в мраморе черты лица лорда Эрсиэ. Не просыпаясь, он отбросил упавшую иссиня-черную прядь, заерзал на подушке и... открыл глаза. Я же свои срочно захлопнула, сделав вид, что сплю глубоким и беспробудным сном. И снова ощутила легкое прикосновение. На этот раз к щеке. Кровать скрипнула, а прикосновение прекратилось. И мои глаза предательски распахнулись сами собой.
– Знал, что не спишь, – прошептал магистр. – Одевайся, мы уезжаем.
– Так быстро? – почему-то мне не понравилась эта спешка. Да и мама, наверняка, расстроится. Хотя, нахождение в поместье самой уже осточертело.
– Этот бывший обувщик... Это что-то странное. И страшное. Тебе будет лучше побыть в замке, пока я со всем разберусь.
– То есть Вы со мной не поедете? – отбросив одеяло, резко села.
– Говори мне «ты», пожалуйста, – он привстал на локте и теперь глядел на меня снизу вверх.
– Ты со мной не поедешь?
– Я отвезу тебя. Потом быстренько поймаю этого сапожника и вернусь. Все будет хорошо.
– Но там же Аренъяр!
– А вот Арен поедет со мной, – магистр хитро заулыбался. – Вполне естественно взять ученика с собой. Да и мне не так его жалко будет, как тебя.
И вроде бы ничего такого некромант не сказал, но щеки мгновенно вспыхнули. «Не так жалко». А меня, получается, все-таки жалко. Значит, он вовсе не терпит меня. Значит, что-то чувствует ко мне... Стоп. Опять сейчас напридумываю. Нет, нельзя так. Да и что к мраку вообще со мной происходит?
Магистр встал с постели, повернулся спиной, надевая рубашку, и не глядя, через плечо бросил мне одежду. Быстро скинула пижаму, сменив ее на рубашку и штаны, и только потом до меня дошло, что в таком виде являться к завтраку никак нельзя. Дядя будет в ярости, увидев меня в мужском, по его мнению, наряде. А потом я натянула сапожки, и решила, что дядина злость будет прекрасной приправой к завтраку.
***
Дядя, конечно, редкостный тиран, но чтобы лишить завтрака всех, включая себя, такого еще не было. Однако в столовой оказалось девственно чисто. Никто не спешил накрывать на стол, а слуги будто растворились.