— Не вернешься, — удивил Артем.
— Почему же?
— Ты думаешь, что достаточно измениться тебе — и изменится к тебе отношение окружающих. И в этом права. Но когда ты изменишься, неожиданно осознаешь, что сам круг общения стал другим — останутся только те, кому эти изменения сразу не были поперек горла. Ты вырастешь из мнения остальных. Не факт, что они не проникнутся, но факт, что ты больше не будешь способна ими проникаться.
Я вздрогнула. А ведь Олегу точно не понравилась бы ни моя новая прическа, ни уж тем более новая работа, я уж не говорю о более глобальном. Как те же изменения восприняли со смехом на старой работе, хотя я только немного показала характер. Я могла бы остаться и со временем заслужить их уважение. Но осталось бы уважение к ним у меня? Уважала бы я бывшую начальницу, способную заметить результаты работников, только когда о них начинаешь орать? Вырасту из мнения? Но если Артем прав на сто процентов, тогда я устроила себе не временный отпуск, а полный переезд на другую линию жизни… Я злилась на Олега, но все еще не прощалась с ним в душе окончательно.
— Эй, ты почему так расстроилась? — нахмурился Володя. — Хочешь, я этому мудиле ноги сломаю? Честное слово, когда видишь человека в гипсе, простить его намного проще. А ты от него до конца не отделаешься, если не простишь — так и будет маячить на подкорке!
— Не надо! — воскликнула я. — Не настолько уж я на Олега злюсь!
— Вот и молодец. — Володя расслабился. — Кстати, я сейчас крамольную мысль скажу. Мудак твой бывший — вообще не злодей. Если я правильно понял, то он просто был самим собой. И общался с тобой ровно так, как ты позволяла. Так всегда происходит, никаких исключений. Он точно такой же злодей, как любой человек, стремящийся к комфорту и принимающий правила общения, то есть как все люди. Но если тебе для настроения нужна месть, то запросто можем устроить.
— Ноги сломать? — я растянула губы в ехидной улыбке, подчеркивая сарказм.
— Зачем же? Есть более жестокие способы! Ты же фотки ему хотела отослать, вот и сделай. Ничто так не уничтожает, как мысль, что твоя девочка вырвалась из-под твоего крыла и пустилась во все тяжкие. Он будет орать и называть тебя шлюхой, а ночью тихонько плакать в подушку.
— Ничего не надо делать, — заявил и Артем. — Серьезно, вообще ничего. Когда-нибудь вы где-то пересечетесь. Тогда он сам увидит. И после в подушку будет реветь. Ты даже внешне изменилась, я уж не говорю о том, что научилась показывать характер. А еще его самооценку можно уничтожить, оказавшись с таким кавалером, до которого он никогда не дотянет…