— Все.
Пэм медленно подняла на него глаза, судорожно сглотнув. Блейк заметил ее щеки, горящие румянцем и тяжело вздымающуюся грудь, и почувствовал, как сам начинает нервничать.
— Спасибо.
Ее тихий вкрадчивый голос заставил его сердце подпрыгнуть почти до глотки, а глаза… Он, наверное, впервые смотрел на неё так близко, да ещё и при хорошем освещении. Зелёные радужки завораживали, притягивали, не оставляя шансов доводам разума наконец-то вклиниться в его сознание и подсказать, что пора бы уже отстраняться, а то пауза явно затягивалась.
Но сейчас Блейк будто увидел что-то в ней, в девушке-катастрофе, которая сидела перед ним беззащитная и растерянная, со слегка потекшей подводкой для глаз. Сейчас она казалась более настоящей, чем когда-либо до этого, и брюнету не нравилось, что он это отметил для себя. «Она младше меня на девять лет, а ее отец мой босс, пора бы это опять вспомнить».
— Ну я пойду, переоденусь, — наконец глухо произнёс Блейк, отходя от девушки на шаг и начиная убирать все в аптечку. — И все-таки доделаю нам ужин.
Послышался шумный вздох со стороны Пэм, и Блейк вдруг подумал, что не один он сейчас боролся со своим самообладанием.
— Эм, ну я могу…
— Не можешь. Мне будет спокойнее, если я сам все сделаю, а в следующий раз, так и быть, разрешу тебе помочь мне, только впредь, пожалуйста, не лезь сама туда, в чем не разбираешься, хорошо? — Блейк опять взглянул на неё, пытаясь донести свою мысль, как можно мягче, но внушительнее.
— Д-да.
Брюнет на секунду замер, отмечая ее блуждающий по его торсу взгляд и закушенную нижнюю губу. «Черт».
— Сейчас приду, — буркнул Блейк, чувствуя, как внутри все завязывается в дикий узел неразберехи, и вылетел с кухни, понимая, что этот горящий возбуждением взгляд ещё не скоро покинет его явно сумасшедшее и воспалённое сознание.
***
Пэм сидела за барной стойкой, подпирая щеку ладонью. Сзади как всегда сновала куча народу, которая не могла нарадоваться приходу вечера пятницы, а с губ блондинки не сходила мечтательная улыбка совсем по-другому поводу. Она смотрела в пространство прямо перед собой, а перед глазами стоял Блейк в одном полотенце, низко сидящем на бёдрах.
Широкий разворот плеч, мускулистые руки, поджарый торс с — теми самыми причинами для промокших трусиков — шестью кубиками пресса и несколькими заметными белыми шрамами на коже, до которой хотелось дотронуться. Полотенце так низко висело на бёдрах, что Пэм тогда ужасно обрадовалась, что она все же сидела, иначе глядя на косые мышцы, уходящие вниз, ее колени точно бы подкосились.