"Ничего себе, добрячка. Четырех мужиков замочила, и глазом не моргнула. И такая добрая!". - усмехнулся про себя Кирилл, но вслух произнес:
- А кто же тогда будет?
- Или Дияра, или Имира. Ох, и вредные девки я скажу, - Герх-Гек пьяно улыбнулся и приставил палец к губам. - Тсс. Только тебе. Больше никому. Пока была жива Мирина, все было понятно. Но ее убили. И, йок. Место свободно. И Дияра, и Имира, давно убили по три врага. Но мужей себе еще не выбрали. Нет подходящих. Поэтому и бесятся. А уже пора их, хе-хе, того... Так нас с братом работой загоняли, что терпеть невмоготу. Еле справляемся. Вот, ты появился. Может, подойдешь какой из них в мужья, а?
- Не болтай лишнего, кагар. А то вмиг дурной язык отрежут. Будешь знать. - урезонил болтуна Тарх. - Кстати, Вулнар. Это ведь Дияра хотела тебя зарезать, когда Зарица нашла. Но Марнара запретила.
"Оба-на! Приехали! Вот и первый враг, в лице молодой жрицы, на этой земле засветился. Надо будет держаться от Дияры подальше. Да и от Имиры тоже. Явные соперницы моей Зарицы. А неудовлетворенная баба, хуже раненного зверя. - делал выводы Кузнецов. Он вдруг вспомнил, как тогда, перед его глазами появилось красивое, но рассерженное чужое женское лицо и блеснуло лезвие ножа у горла. - А ведь все сходится. Амазонки, это никакие древнегреческие "безгрудые". С этим как раз у них все в порядке. У всех груди целые, и даже довольно аппетитные. Из-за кожаного панциря так выпирают, что будь здоров! Греческие "амазонки", это на самом деле - "амасенки" местных кочевников гимров, то есть киммерийцев. Боевые девственницы, воинки, которые свою нерастраченную молодую сексуальную энергию, вместо того, чтобы дарить ее любимым парням, выплескивают на войну, в убийства чужих мужиков, попутно грабя их дома. Этим-то и пользуются местные вождихи-жрицы. Регулируют количество ртов в роду и возможность их прокормить. Так что, мужеубийцы тут больше подходит, чем безгрудые".
Чтобы как-то разрядить обстановку Кирилл решил переключить Тарха на себя.
- Тарх, а детей у вас с Оратой сколько?
- Пока трое. Две девочки и мальчик. - расцвел в улыбке бородач. - Четвертого ждем. Скоро должен появиться. У жены уже большое брюхо выросло.
- Так она теперь не воинка?
- Нет. Теперь она хатыня. Хранит огонь в домашнем очаге. Готовит еду детям. Шьет для нас одежду. И ждет меня. - глаза у Тарха засветились. Чувствовалось, что детская любовь к своей второй половинке не угасла у взрослого мужика даже по прошествии многих лет совместной тяжелой кочевой жизни.
- И много у вас в становище таких хатынь - господинь?