Исаак предполагал, что сможет довести реальную численность пехоты до расчетных размеров терции к зиме, когда прибудет пополнение из наемных пикинеров, и пройдут обучение ополченцы-мушкетеры. Конечно, слаженность строя и навыки мушкетеров будут на совершенно недостаточном уровне, но многого от них и не требовалось - для взятия Кафы хватит и демонстрации.*
***
- Милый, - Елена повернулась на бок, соблазнительно выставив бедро - в последнее время я тебя не узнаю. Ты стал намного целеустремленней и жестче - вокруг все стонут. Даже я. - Кокетливо похлопав ресницами, хихикнула жена.
- Еще бы. - Исаак хмыкнул. - Они прекрасно знают, что я проделаю с ними тоже, что и с тобой, только им это не понравится!
- А вот Александр смотрит на тебя совсем другими глазами.
- Влюбленными? - Исаак рассмеялся.
- Вот опять! И шутишь ты совсем не так как раньше.
- Так что Александр? - Князь быстро перевел разговор в менее опасное русло.
- Он видит в тебе не только правителя, но и соратника. - Елена немного подумала и добавила. - Я думаю, что он раньше считал тебя трусом.
- Знаю, он не верит, что дипломатией можно чего-то добиться. Но теперь я пересмотрел свои взгляды и решил, что добрым словом и пистолетом, можно добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом. - Исаак улыбнулся цитате.
- Ты думаешь, османы нас не оставят в покое? - Лицо жены сделалось серьезным.
- Не оставят. Уверен.
- Когда?
- Не скоро, может лет через десять, может раньше, но сейчас они увязли в войне с Венецией. - Исаак немного помолчал и добавил. - Скорее, меньше. Ведь я, со своим стеклом и зеркалами лишаю венецианцев хорошего куша.
- И как ты только находишь всех этих мастеров! Кстати, мне кажется, что ты даешь им слишком много воли - в их глазах мало почтения!
Исаак тяжело вздохнул. - Тех, кто наполнит мою казну или сделает много самого лучшего оружия, я не задумываясь награжу титулом. Экономика это кровь государства!
***
Исаак рассматривал свой парадный портрет. Закованный в броню 'рыцарь без страха и упрека', все дела... Пафос зашкаливал. Вполне в духе традиций, а главное на более высоком уровне, к которому местные европейские живописцы еще только подбираются. Аманатиди не был тупым солдафоном и идею о такой составляющей престижа государства, как развитость искусства поддержал. В прошлое отправилась многочисленная группа, в которую входили живописцы, скульпторы, архитекторы, музыканты и мастера готовые их снабдить необходимым инструментом.
Музыкантам отводилась вполне практическая роль - с их помощью можно воодушевлять войска на марше и в бою, а главное управлять с помощью многочисленных сигналов. Но и без любви военных к традициям и ритуалам, конечно же, не обошлось. Как только удалось составить и оснастить более или менее полный духовой оркестр, у столичного гарнизона появился торжественный развод караулов и вечерняя поверка под 'Русскую вечернюю зарю'.