— Чтобы валять дурочку, — улыбнулся Стивен, — когда ее мужа нет дома!
— Кто такая? — возмутился Беверли, — фамилия, имя, адрес этой женщины?
— Я же сказал, что она замужем, — спокойно отвечал Стивен, — и я даже нашей контрразведке не сообщу это…
— Я получил вчера из Нью-Йорка расшифровку, — блефовал Беверли, — так что тебе лучше признаться и не усугублять свою вину. Сотрудничество со следствием суд учтет и возможно тебе удастся избежать электрического стула!
— Вы так быстро прочитали шифровку от моей Банжамин? — наигранно удивился Стивен, — и что же она там пишет мне? Твои бульдоги так и не дали вчера прочесть ответ…
— Не прикидывайся дураком, — закричал Беверли, — кстати, то, что ты вчера пытался скрыться от моих агентов, косвенно подтверждает твою вину!
— Я не знал, что это твои агенты, — спокойно парировал Стивен, — смотрю, два подозрительных типа с пистолетами идут на меня, я подумал, что грабители, врезал одному из них зонтом по голове и хотел убежать.
Майкл смотрел на Беверли, на его напарника лейтенанта Уокера и видел, что блеф явно не удался. Стивен, уверенный в сложности кода шифрования, чувствовал себя спокойно и исполнял предписание Майкла безупречно. Беверли понял, что «перевести Стивена в категорию шпиона» не получится и прекратил допрос. Майкл и Стивен обменялись многозначительными взглядами и поняли друг друга без слов. На втором допросе на следующий день Беверли повел себя агрессивно с первого вопроса, но спокойное выражение лица Майкла подсказывало Стивену продолжение игры «в несознанку».
— Если не хочешь сделать чистосердечное признание, — лютовал Беверли, — я вынужден буду применить специальный психотропный препарат! Сыворотка правды, называется.
Майкл понял, что дальнейшее затягивание игры становится опасным и кивком подал Стивену знак, означающий: «пора колоться». Стивен всё понял, и на его лице появилось выражение растерянности, сменившееся злобой и решительностью. У этого парня был врожденный талант актера и если бы не служба в миссии, то Голливуд мог бы сделать Стивена известной на весь мир кинозвездой.
— Вы не посмеете этого делать! — картинно возмутился Стивен, переходя на немецкий язык, — даже в гестапо такие препараты не применяют! Вы хуже фашистов!
— Ну, вот, ты и заговорил иначе, — с издевкой ухмыльнулся Беверли, также переходя на немецкий язык, которым владел в совершенстве, — зато в гестапо применяют зверские пытки. Мы поступаем гораздо гуманнее.
— Я должен сделать заявление! — с наигранной решительностью выпалил Стивен, подскакивая с места, — я Ганс Кремер, штурмбаннфюрер СС, резидент разведки «СД» и требую прекратить свои эксперименты!