Данило снова придвинулся ближе. Его ноздри раздувались, на виске пульсировала вена. Его слабое место: Серафина.
— Римо не колебался, и посмотри, что он получил.
Его гнев разгорелся еще сильнее. Это лучше, чем его пустое выражение лица — все было лучше, чем это. Он преодолел расстояние между нами двумя большими шагами, схватил меня за плечи и притянул к себе.
Страх пульсировал во мне, но я не могла отступить. Не хотела этого делать. Этот гнев был так близок к страсти. Я жаждала большего.
— Ты не возьмешь то, что принадлежит тебе? — спросила я, надеясь, что Данило не услышит дрожь в моем голосе.
Его улыбка стала резкой.
— Нет, пока ты смотришь на меня так, — прорычал он.
Так?
— Разве ты не из тех, кто берет то, что хочет?
Данило притянул меня еще ближе, пока наши груди не прижались друг к другу. Его сердце колотилось еще сильнее, чем мое, и было приятно сознавать, что этого сдержанного человека так легко вывести из себя несколькими словами глупой, наивной меня. Его хватка была крепкой, но не болезненной.
— Что ты делаешь, София? — его голос был полон предостережения, а глаза сжигали меня своей силой.
Я чувствовала его эмоции каждой клеточкой своего тела, и даже если это не те эмоции, которые я хотела, я жадно впитывала их. Но видела, что его гнев угасает, а пальцы разжимаются.
— Может, тебе нужно, чтобы я надела светлый парик, как в прошлый раз. Возможно, тогда ты сможешь закончить начатое на вечеринке.
Его хватка усилилась.
— Прижимая тебя к тому дереву. Ослепленный гневом. Это не то, что я обещал твоей семье, не то, что обещал себе.
Я сглотнула. Я теряла его, его ярость, его страстную ненависть, и не хотела этого. Я могла видеть, как пьянею от его жгучей ненависти, как притворяюсь, что это гневная похоть. Я хотела чего-то, чего угодно. Желала чувствовать, что у меня есть какая-то власть над ним, даже если это была только его злость.
— Римо взял то, что хотел, и получил все. Он рассмеялся тебе в лицо, и ты позволил ему, — выпалила я.
Данило не дал мне договорить. Он оттолкнул меня, и я приземлилась на кровать, а потом он забрался на меня сверху.
— Ты этого хочешь? Быть трахнутой в гневе? Разве прошлого раза было недостаточно? Это то, чего ты хочешь? — его тело прижимало меня к себе, и даже сквозь ткань ночнушки я чувствовала его растущую эрекцию. — Ты этого хочешь? — прорычал он.
Его глаза были полны гнева, но в их глубине таилась боль. Неужели ему было так же больно, как и мне?
Моя грудь сжалась от беспокойства. Я хотела любви и красивой сказки. Я была слишком стара, чтобы верить во второе, и слишком реалистична, чтобы надеяться на первое.