Живи в удовольствие (Райз) - страница 3

– Ладно. Спасибо, что избавился от него. Он третий раз звонит на этой неделе, – ответила она. – Может, если будет думать, что я на свидании, то, наконец, поймет намек, что все кончено.

Реми положила телефон в сумку, и начался завершающий парад. Поддужные>1 бежали рядом с жокеями на лошадях. Ее собственный жокей фермы Арден, Майк Альварес, в красно-белом шелке, улыбнулся толпе, проходя на их трехлетней кобылке Шенаниган мимо трибун.

– Босс, ты когда-нибудь расскажешь мне, почему бросила Роузленда? – поинтересовался Меррик, пока она делала пометки в журнале.

– Никогда.

– Пожалуйста? Я буду скулить. Не заставляй меня скулить, – проскулил он.

– Тебе действительно интересно? – спросила она. – Или это просто извращенное любопытство к моей сексуальной жизни?

– Мне на самом деле интересно, но в извращенном любопытстве-к-твоей-сексуальной-жизни, – ответил Меррик. – Ты никогда ничего не рассказывала о своей личной жизни. Ты не клеишься ко мне. Ты игнорируешь меня, когда я подкатываю к тебе. Ты сохраняешь наши рабочие отношения на профессиональном уровне, неважно, как сильно я пытаюсь сделать их непрофессиональными. Как будто у тебя неприкосновенность или что-то в этом роде, и, честно говоря, я устал от этого.

Реми закрыла журнал.

– Если я расскажу тебе, ты заткнешься на две минуты во время скачки?

– Две минуты? Это я могу. Говори, – приказал Меррик.

– Когда я начала встречаться с симпатичным мистером Роузлендом, я думала, что он был действительно хорошим парнем, – начала она.

– Не удивительно, что ты бросила его, – ответил Меррик. Она уставилась на него. Он заскулил в ответ.

– Так случилось, что мне нравятся хорошие парни, – ответила она, и лицо из ее прошлого всплыло перед глазами. Молодое, привлекательное, улыбающееся лицо – почти черные глаза, темно-рыжие волосы, улыбка милая и одновременно поразительная. Она вышвырнула воспоминание из головы – бесполезная затея. Она знала, что оно галопом вернется обратно в ее голову. – На самом деле, я люблю хороших парней. Просто оказалось, что Брайан не был хорошим парнем.

Меррик сдвинул очки на голову и уставился на нее.

– Если он сделал тебе больно, Реми, скажи прямо сейчас, – сказал он. Он называл ее Реми в редких случаях убийственно серьезного настроения. Наверное, за два года, он раза два обращался к ней по имени. Оставшуюся часть времени она была просто Боссом. – Если он был груб с тобой, я буду грубым с ним. Этот мудак может смотреть на скачки из своей кабинки в аду.

Она покачала головой.

– Нет, он не сделал мне больно, – ответила она, тронутая преданностью Меррика. Они оскорбляли и изводили друг друга, но в сердце их рабочих отношений было крепкое ядро уважения и преданности. И почти постоянное раздражение с ее стороны. – Клянусь. Я бы пнула его, если бы тот попытался. Просто было... Три месяца назад, я и Брайан, мы... ну знаешь...