— Подожди здесь, — остановил Димку Демид. — Боюсь, что тебя дальше не пустят.
— Как не пустят? Я что, не человек? И я, это, с тобой!
— В Таком состоянии, как у тебя — не пустят.
— Нормальное состояние! Ты чего гонишь?
— Тебе бутылка нужна?
— Две. Две бутылки!
— Хорошо, две. Тогда подожди на улице.
По пути в комнату встретилась комендантша. На бледном лице, как всегда, кислое выражение. Губы выделяются насыщенным красным цветом. Голос строгий, поучающий, словно она знает больше, чем все окружающие её.
— Почему приходите поздно? Вот будет у вас своя квартира, будете приходить, когда вздумается, а здесь правила. После полуночи вахтёр имеет право вас не пускать, чтобы не будить людей.
— Вы серьёзно? — опешил Демид.
— Более чем, молодой человек.
— Допустим, я работаю до часа ночи, значит, я не смогу попасть в общежитие?
— Совершенно верно.
— Тогда это ущемление прав человека.
— Но вы ведь не гей?
— Причём тут гей?
— Я так и знала, — вздохнула она. — Только геи могут кричать об ущемлении своих прав.
Демид завис. Услышанный бред никак не желал пониматься.
— Постойте. Я ничего не понял про ваших геев. Мне, в принципе, всё равно какие у них права. Вы, объясните, почему я должен искать ночлежку, если у меня есть комната?
— Я всё сказала. Вы предупреждены. Больше после полуночи, вас никто не пустит, — сказала надменно комендантша и пошла дальше, гордо подняв голову.
Демид проследовал в комнату.
— Скатерть самобранка, а ты можешь водку сделать?
— Не люблю я алкашей. Не люблю.
— Не мне это. У друга трубы горят.
— Так трубы водой надо тушить.
— Можно без шуток?
— Держи.
На столе появилась бутылка водки советского производства.
— Ого! А можешь сделать водку из дальнего прошлого? Ну, там из девятнадцатого века?
— Вот! И в оригинальной бутылке.
— Класс! Но как можешь это делать?
— Секрет… как его… полишинеля, во.
— С тобой не соскучишься.
— Все упаковки сохраняются, пока в них есть содержимое. Пустые или с испорченным продуктом исчезают, словно их никогда не было.
— Чудеса!
— Это сказка, а в сказке и не такое бывает. Ты ведь теперь тоже живёшь сказкой.
— Но ведь и сказка когда-нибудь заканчивается, — с грустью произнёс Демид.
— Сказка заканчивается для того, чтобы начаться опять. Конец у сказки для того, чтобы показать, что одна закончилась, а другая началась.
— Мудрёно говоришь. Скажи, а имя у тебя есть?
Женский голос засмеялся.
— Иван тоже допытывался, есть ли у меня имя. Скатерть-самобранка, моё имя.
— Какой Иван?
— Иванушка-дурачок. Аль не читал сказок?
— Читал. Поверить сложно.
— Ты просто поверь и всё станет простым и понятным.