— Куваева, замолчи, сфоткай в Инстаграмм и прекрати ковырять мне мозг, — зарычал хрипло на ухо.
— Шею отпусти — тут нет душа, — с трудом сглотнула я.
Парочка немцев уже с интересом бросали на нас взгляды.
— Я что-нибудь еще придумаю, — но руку убрал. — Пей. Молча.
— Не хочу вина, — поставила бокал на столик.
Я не собираюсь вписываться в это его уродское совершенство.
— Кристина, я, наверное, внесу правки в наш договор, в соответствии с которыми ты должна будешь брать еду из моих рук со словами «Да, мой господин». — Начал вкрадчиво Багратов. — Ты снова забываешь, что я тебе нужен, не ты мне.
— Да вы извращенец, «мой господин»… — проигнорировала вторую часть фразы.
— Ты рискуешь увидеть мои извращения в полный рост.
— Я просто не хочу пить.
— Хочешь. День был тяжелым, легче не станет. Давай сделаем перерыв и расслабимся. И я не имею в виду ничего непристойного. Я просто заказал для тебя бутылку отличного белого вина. Есть хочешь?
И устроил мне проверку взглядом.
— А ты как хочешь? Я должна сейчас хотеть есть, мой господин? — процедила.
— Думаю, да, я бы не отказался, чтобы ты заняла свой рот. — И снова дьявольская улыбка вместо точки.
— Как скажешь, мой господин.
— Не переигрывай, — издевался. — Одного раза достаточно.
Я схватила бокал и сделала большой глоток.
* * *
Я не отпущу ее.
Смотрел на нее, пугал контрактом и угрожал, что она мне не нужна, но все вранье. Меня аж трясло всего от желания то надавать ей по щекам, то по заднице, то вцепиться в ее челюсть пальцами и задушить поцелуем, чтобы заткнулась, наконец. Как же давно меня не выводили из себя так качественно! И мне нравилось, как накапливалась внутри взрывчатка, как смешивались ее компоненты и впрыскивались в кровь. Когда она рванет, страшно представить, что я сделаю с этой девчонкой. Но то, что сделаю — не сомневался. Не буду больше хватать за горло — не самая большая потеря, переживу. Вариантов много, а фантазия у меня хорошая.
К счастью, Кристина перестала продолжать начинять меня тротилом. Вино явно пошло на пользу — откинулась на спинку кресла и замоталась в плед, осоловело поглядывая то в окно, то на стюардесс. Стоило самолету набрать высоту, заказал ей еду. Когда принесли салат с креветками, я демонстративно отставил его на свой столик, сходил вымыл руки и вернулся к ней с довольной физиономией — сама же хотела повоевать? А она, как по сценарию, даже не притронулась к еде, давая мне карт-бланш.
— Сюда иди, — скомандовал сурово и взял особенно сочную теплую креветку, завернул в лист салата, — рот открывай.
— Перегибаешь, Багратов.