— Да что ты говоришь! — оскалилась она. — А ну!
Я сузил глаза, выпрямляясь:
— Уверена?
— Нет, но к черту, — и она вжалась попкой в комод, прямо как моя партнерша по видео.
Я порочно усмехнулся и направился к ней. В голове петардами стреляли мысли, что, может, она уже достаточно доверяет? Предвкушение этого момента захватило, как ожидающего на новый год подарка ребенка. Я подхватил Кристину под бедра и усадил на комод под ее вздох.
— Стоп-слово помним?
— Да… — расслабленно выдохнула она, запрокидывая голову, и я впился поцелуем ей в шею, еле оттянув себя вовремя, чтобы не оставить засос. Задрал ее майку и оголил грудь, не касаясь кожи, а она сама обвила мои бедра ногами.
— Может, портвейна? — шепнул ей на ухо.
— Я передумаю, пока ты будешь за ним ходить…
— Ладно… — потянул с нее шортики. — Не трогаю…
— Ага, — закусила она губы. — Не трогай…
Я опустился на колени:
— Держишься?
— Ммм… — она вцепилась руками в комод и развела ноги.
— Держись…
Ничего вроде бы не поменялось — мы сублимировали свободу, которую так и не решились испробовать на прочность. Я не трогал ее… ласкал губами, а она насаживалась на мои пальцы, скользя ногами по ящикам. Тот же компромисс, что и раньше, но уже не совсем… Я мог взять ее в руки в любой момент — меня уже не связывали. И это больше не было пыткой — я сознательно оттягивал опасный момент.
А еще я был идиотом… Вид женщины, смотрящей в глаза и при этом насаживающейся на член — запределен. А ведь стоило только начинать давать, а не только брать, и сколько всяких ракурсов открылось! Кристина обхватила мои бедра одной ногой, упиралась другой и, соблазнительно изгибаясь, двигалась навстречу и обратно, открыв влажный рот. Снова трахала меня, но так, что было все равно — лишь бы не тормозила. Я уперся руками в комод и жестко встречал ее, будто отбивая подачу, и она возвращалась, как мячик, привязанный к ракетке, все быстрее и быстрее. Ее стон и крик наверняка разошелся по всей вилле, но было плевать — в такие моменты всегда плевать! А когда она кончила, изгибаясь и дрожа, я все же вцепился в ее бедра, чтобы удержать и довести следом и себя…
— Крис… Крис, — притянул к себе едва ли вменяемое тело. — Ты жива?
В ответ она промычала что-то невнятно, и меня вдруг ошпарило от страха. Я схватил ее и бросился с ней к кровати. Но когда уложил и всмотрелся в лицо, она удивленно и осмысленно моргнула:
— Слав, все хорошо…
— Тьфу, блин, — свесил я голову, — я подумал…
И рухнул рядом. Так мы и лежали в тишине и сгущавшейся темноте.
— У меня руки дрожат, — простонала вдруг она, и я прыснул.