Пока я суечусь, пытаясь соорудить брату завтрак из ничего, кота даже не слышно, и я рассказываю брату о том, что все у меня хорошо, и как он и хотел, с Фролом мы больше не вместе.
Я пытаюсь говорить на позитиве, опускаю трагические детали, просто упоминаю, что Фрол пока крутится в своем прошлом, настоящее наше закончилось, а совместное будущее при учете таких разных людей, нереально. И вроде бы у меня получается не сорваться, голос ни разу не выдал, но брат хмурится, а потом подходит ко мне, обнимает и утешительно гладит меня по спине. Как делал всегда, когда кто-то пытался меня обижать.
И я тихонечко, чтобы он не услышал, чтобы он не заметил, чтобы не догадался, как мне все еще больно, делаю то, что хотелось, но не могла… Плачу… Беззвучно, горько… Стираю слезы, успокаиваюсь, заставляю себя перестать и… плачу еще сильнее.
— Ну, все, хватит уж, — заметив, что я прихожу в себя, строго приказывает мне брат. — Хватит, Мелкая, а то заставлю стирать эту рубашку.
Я нервно хихикаю.
— Хотя, — добавляет Илья, — стирка выйдет весьма экономной — воды уже не надо, она мокрая, хоть отжимай, только порошок добавишь, потрешь и — готово.
Усаживает меня на стул и сам теперь крутится — готовит кофе, не обращая внимания, что я ворочу от чашки нос, практически всовывает ее мне в руки.
— Это же не ты должна меняться после всего, — говорит он с усмешкой, за которой скрывает тревогу. — У тебя все в порядке.
— В порядке, — повторяю как мантру.
Еще бы, правда, в это поверить.
Но, боюсь, это случится не раньше, чем я перестану чувствовать, тосковать и думать, как было бы хорошо, если бы ночью со мной лежал не мохнатый кот, а один лысый мужчина, которого вряд ли выйдет так просто забыть.
Но я буду очень, очень стараться.
Эй, слышишь меня, Вселенная?
***
Кажется, действительно слышит, понимаю я, когда вижу на телефоне входящий звонок.
— Привет, ба, — улыбаюсь, услышав ее спокойный, уверенный голос и хитро интересуюсь: — Ты случайно не рядом прогуливаешься?
— Нет, — заверяет она. — Я сейчас исправляюсь, видишь, сначала звоню, узнаю обстановку. Но могу прогуляться.
— Прогуляйся, мы с Ильей будем рады, — подмигиваю брату, который чуть давится кофе. — К тому же, такие предосторожности уже не нужны.
— Вот как? — задумывается бабуля. — Хорошо, надеваю шляпу и выхожу.
Бабуля, скорее всего, действительно была у себя дома, потому что в ином случае она бы уже звонила в двери. А так брат успевает посетовать, что, мол, бабушку любит и все такое, но к чему сразу тяжелая артиллерия?
— Могли оттянуть разговор о продолжении рода, — тянет уныло он. — А так и тебе влетит за то, что упустила возможность, и мне, что целых три недели потратил впустую. А я, может, настраивался там, готовился к принятию серьезного решения!