Никто кроме нас 2

- Раз, два взяли! Навались! В раскачку ее давай! Раз, два взяли! Давай "Бог войны", жми! Пошла, пошла родимая! - забрасывая грязью облепивших его бойцов, тяжелый "Андрюша" на ЗИСовской базе с надрывным ревом выбрался из рытвины, переваливаясь и ковыляя, неспешно покатил вперед.

- Становись! - дожидаясь пока взводные восстановят порядок в подразделениях, Карасев отошел на обочину и щепкой принялся на ощупь счищать с шинели, прилипшие к ней комки жирного, украинского чернозема.

- Шаг-о-ом ма-арш! - эхом пронеслось вдоль снова выстроившейся в маршевую колонну роты, и почти сотня пар солдатских сапог с чавканьем и хлюпаньем продолжила месить непролазную грязь разбитой танками и тягачами дорожной колеи.

Снова тянутся бесконечные, военные версты. Сколько их уже пройдено? Кто считал? Сколько их еще впереди? Кто знает? За плечами остались тяжелые, бои за Харьков и Полтаву, трудное наступление на запад, в Советской историографии названное "Операцией по освобождению Левобережной Украины" и прозванное немцами "Бегом к Днепру". В конце сентября 1943 года, 5-я гвардейская армия в составе других частей Степного фронта, на плечах отступающего врага, вышла к этой, великой русской реке, и сходу форсировав водную преграду, захватила плацдарм в районе Кременчуга. Несколько дней старательно укреплялись, зарываясь в землю, но к концу первой недели октября, пришедший из штаба фронта приказ внезапно сдернул армию с практически готовых позиций и вот уже второй день, а вернее вторую ночь, переправившиеся обратно за Днепр и скрытно перебрасываемые на юго-восток дивизии топают по разбитым фронтовым дорогам.

К утру остановились на дневку в Яблоневку. Обычное украинское село, беленые, хаты-мазанки, облетающие сады и плетни с торчащими на них черепками разбитых, глиняных горшков. Прокатившаяся здесь война, по какой-то счастливой случайности зацепила его лишь краем, оставив уцелевшими большую часть крытых соломой жилищ. Однако к моменту, когда уставшая ротная колонна, чавкая грязью, бренча оружием и звякая пустыми котелками, наконец, втянулась на сельскую улицу, обнаружилось, что свободного места для постоя попросту нет. С большим трудом старшина Захаров смог пристроить бойцов в полуразрушенном коровнике, потеснив, уже обосновавшихся там противотанкистов. Естественно батарейцы были весьма недовольны этим обстоятельством, но голод не тетка. Их полевая кухня где-то безнадежно застряла, а Захаров, свою сохранил, вот и заключили обе стороны обоюдовыгодный договор. Салихов обязался накормить голодающих, а те в свою очередь, предоставляли бойцам карасевской роты хоть какую-то крышу над головой. Едва успели кое-как разместиться, примчался посыльный от комбата и вызвал ротного в штаб.