Сомнения разрешились, когда после занятий Елена Андреевна сама окликнула его: "Товарищ Карасев! Задержитесь на пару минут".
- Есть задержаться на пару минут. Слушаю вас товарищ капитан.
- Андрей Николаевич, у меня к вам вопрос, несколько личного характера - глаза женщины смотрели с какой-то затаенной надеждой и тревогой - мне сказали, что в начале войны вы служили во Владимиро-Волынском погранотряде?
- Так точно.
- Скажите, а фамилия Еремеев ни о чем вам не говорит? Илья Еремеев. Он был вашим одногодкой.
- Это ваш сын?
- Да. Нам сообщили, о его гибели, но ни места, ни обстоятельств узнать мы так и не смогли.
- Двадцать третьего июня - глухо, не глядя собеседнице в глаза начал рассказывать Андрей - в нескольких километрах к востоку от Кшечува. Мы выходили из окружения...
Воспоминания более чем двухлетней давности нахлынули волной, снова пронеслись перед глазами, восстановив в памяти все события того злосчастного дня в мельчайших подробностях.
- Понимаете... Илья, он сам вызвался. Добровольцем.... Мы должны были наладить связь, пробраться к своим... . Попали под обстрел - непослушные слова словно царапали внезапно пересохшее горло, чтобы вытолкнуть их приходилось прилагать неимоверное усилие - в общем, когда ... дотащил... Он был уже мертвым. Там и похоронили. Вы простите меня. Если сможете.
- Ничего Андрюша - женщина мягко дотронулась до его руки - вам не в чем себя винить. И спасибо вам.
С этого дня занятия по немецкому языку превратились в сущую пытку. Каждый вечер он должен был смотреть в глаза женщины, перед которой несмотря ни на что продолжал считать себя виноватым, в том, что не смог спасти ее сына.
Однако, все имеет обыкновение когда-нибудь заканчиваться. Подходил к своему завершению и установленный начальством срок подготовки. Следующим утром предстоял еще один, заключительный экзамен. Парашютная подготовка в стандартный курс обучения контрразведчика не входила, как впрочем, и немецкий, но для группы Малышева почему-то было сделано исключение. Обычно для тренировок использовали вышку, вроде тех, что стояли во многих городских парках до войны. Как выяснилось опыта таких прыжков, во всей группе не имел только Карасев, оба его товарища в свое время успели позаниматься в ОСОАВИАХИМе и кое-какие навыки уже имели. Впрочем, на этот раз, всем троим предстояло в первый раз прыгать "по-честному", с самолета.
На аэродром прибыли ранним утром, первые лучи осеннего солнца еще не успели стереть белый налет инея с пожухшей травы летного поля и плоскостей пожилого и весьма потрепанного ТБ.