— Что ты девочка здесь забыла? Тут война, тут людей убивают! Быстро, жестоко, а таких как ты ещё и насилуют перед смертью. Страшно и бесчеловечно, а после этого то, что останется, на человека уже не похоже, кусок мяса. Поверь, я такое уже ни один раз видел. Домой возвращайся к мамкам, нянькам, вышиванию крестиком, детей рожать и растить, а погибать на войне, мужское дело. Только мужское! — мои ноги подогнулись, я плюхнулся на задницу.
— Какой идиот, тебя сюда прислал? А кареглазая?
— Я доброволец! — вздёрнула носик гордая амазонка.
— Я тоже, но я мужчина. Это мой долг, моя обязанность Родину защищать и за Родину умирать! — хорошо сидеть, прислонившись к стволу дерева и вытянув ноги.
— Это и моя Родина! А вы, не с Минска идёте? — спросила курносая.
— Из Минска я иду. Плохо там, простых людей на улицах хватают за малейшее подозрение. Кругом виселицы, а на них… Дети, старики, женщины. Тюрьмы переполнены, каждый день расстрелы. Плохо там! — покачал я головой.
— А почему так жестоко? Что там случилось? Из-за чего всё? — няшка присела передо мной и смотрела, не моргая мне в глаза. Каким-то осьмнадцатым чувством понял, надо говорить только правду. Звенящая тишина вокруг и напряжённые взгляды, только подтверждали мои выводы.
— А вот скажи красавица, какое у тебя звание и есть ли допуск, к информации государственной важности? Да и вообще хотелось бы взглянуть на ваши документы или вещи, их заменяющие! — заметив взгляд кареглазой на гранату, кивнул головой — Правильно девочка, ничего ещё не кончилось.
Тут, ко мне подшагнул невысокий коренастый мужик и сразу представился:
— Старший группы Васнецов, разведка Западного фронта. Вот такой документ вас устроит? — и протянул мне шелковичку.
Я прочитал, посмотрел на старшого и опять прочитал. Серьёзный платочек.
— Спрашивайте товарищ Васнецов. От своих у меня секретов нет. Всё что видел и знаю, расскажу.
— Вы хоть представьтесь товарищ, а то подкрались с немецким оружием и не вполне понятной целью. Хорошо Василий у нас сибиряк — охотник. Как он вас учуял, даже не представляю? — ответил старшой.
Я повернулся к Василию, с немым вопросом в глазах?
— Одеколоном чуть пахнуло, вы против ветра заходили, а я как раз с той стороны в дозоре лежал. Почуял запах и за вами, след в след. Смотрю, вы убедились, что немцы и стрелять собрались, ну и ткнул в пистолетом, а потом толкнуло, щас прыгнете, вот я и отшагнул. Прям, как с волком перед прыжком, там также! — посмотрел на меня с уважением Василий.
— Вот конь педальный. С водой у меня швах, вот я и протёр шею одеколоном, придурок блин! — зло выматерился я.