Я погрустнел, а Андрис довольно усмехнулся, в который раз заставляя меня сомневаться, на чьей он стороне.
— С удовольствием предоставлю вам самый полный сборник всех наших легенд, ваше высочество, — сказал советник, чуть склонив голову.
— Благодарю вас, вы так любезны, — ответила она. — А теперь прошу простить, но мы все же вынуждены вас покинуть. Спасибо за прекрасный вечер и… за сказки на ночь.
«Прекрасный вечер, да уж!», — подумал я, мечтая только об одном: пусть бы тот бездомный четко хранил в голове образ увиденного в день убийства хистишинки. Если подтвердится, что волокли именно меня, — стану самым счастливым, честное слово! И перестану пить! Хотя… нет, пить не перестану — это слишком опасное обещание в условиях нынешней жизни, полной стрессов.
Марианна Айгари
— Тебе трудно поверить в любовь, — объясняла я сестре, — потому что ты черствая! И не способная на самоотдачу!
— Вот как? А ты, значит, способная?! — Мэделин ткнула в меня пальцем и едко подметила: — Определись только сначала, кому самоотдаваться собралась! То у тебя сын Корстов самый-самый, то теперь старший советник!
— Он не самый-самый… — я насупилась, подбирая слова. — Просто рядом с ним мне легко. И хорошо. И он такой понимающий, такой чуткий.
— Это от лекарства, — вмешалась сьерра О'нил, — не стоило вам его давать. Ох, не стоило.
— Успокоительное здесь совершенно ни при чем. Просто я увидела его глаза, которые смотрели в мои глаза, и наши сердца стали биться в унисон. Понимаете?
Гувернантка с сестрой переглянулись и слаженно покачали головами.
— Нет? — Я засмеялась. — Ну конечно, вы обе лишены любви, поэтому настолько жестоки к нашим чувствам! Но эр Геррард — лучшее, что могло со мной случиться. Он красив, умен, великодушен…
— Про душу-то ты как поняла? — усмехнулась Мэделин.
— Я это ощущаю.
Прикрыв глаза, я выставила руки так, будто мы с советником снова танцуем, и принялась кружиться по комнате, мурлыча под нос нужный ритм. Воображение рисовало Андриса Геррарда так ярко, словно он и впрямь был рядом. Его рука нежно касалась моей талии, а вторая сжимала мою ладонь, и по моей спине бежали мурашки удовольствия.
— Марианна! — Сестра преградила путь, заставив остановиться. — Смотри, что там у сьерры?
Я раздраженно повернула голову и сразу отшатнулась, больно ударившись бедрами о комод. Дарлин О'нил, щедро плеснувшая мне в лицо воды, начала говорить некое заклинание, а после, стоило шевельнуться, провела перед моим лицом ладонью с растопыренными пальцами, громко заканчивая словами:
— …разум очистится от магии и засияет чистотой помыслов.