Не товарищу Сталину, не тем более товарищу Берия, лучшему менеджеру, как пишется о многих сообщениях на форумах, а именно Родине, это для моей души неприемлемо.
День, ночь, день, ночь мы идём по Африке,
День, ночь, день, ночь - всё по той же Африке.
Песня опять крутится в голове. Лес все ближе, а рубчатые следы гусениц немецкого отряда уходят на север, в сторону. Мне дорога в чащу.
К вечеру продираясь сквозь подлесок, я нашел ручей. Вода чистая и прозрачная, как слеза младенца, так и предлагала утолить жажду. Но я остался строг. Только кипяченая вода достойна достигнуть организма. Ну, если есть возможность!
Хорошо, что на месте схватки артиллеристов с прикрывающей их пехотой, подобрал круглый алюминиевый котелок. Для готовки на костре, он получше будет, чем тот который был у Колинича - типичный немецкий образца тысяча девятьсот пятнадцатого года. Есть в чем вскипятить воду. Весь день, шагая, устал, как даже не знаю кто. Надо подумать и о ночлеге. Пожрать тоже не мешает. Причем не 'Сникерсами', а нормальной человеческой едой. Но перво-наперво чистка оружия. Вычистил красавицу, покрутил в руках 'наган', пока разобрался как его разбирают, котелок вскипел, а есть еще и парабеллум, ну этот девайс, на после ужина.
Вокруг никого, кипяченой водой залита фляжка, котелок 'заряженный' гречневой крупой, продуктом для Руси известным еще до монгольского нашествия булькает, сало нарезано, равно как и 'Дарницкий'.
Банка тушенки с оттиснутыми цифрами, на крышке свидетельствующими об иновременном происхождении, вскрыта консервным ножом, найденным солдатом СА, находившимся под командованием отца, и им же конфискованным при рытье траншеи в ПНР, около города Борно-Сулиново, и взятым мной в экспедицию в качестве своеобразного талисмана. На нержавеющей стали, оттиснут имперский орел со свастикой и датой 1941, очень и очень хорошо нож вскрывает консервные банки. Выгруженная в котелок с гречкой тушенка, булькает. Запах горячей пищи привлекает к костру не только меня, но и кровососов. Комары - это убийцы! Хлопаю поминутно!
Поел, вымыл котелки, растянул брезент между двумя деревьями. Шинель, расстелил под задницу, накрылся ею же, под голову ранец. Улегся, не раздеваясь естественно.
Проснулся от того, что сквозь кроны сосен и прочих деревьев, солнечные лучи уперлись прямо в морду.
Зарядка, к которой опять же приохотил отец, заняла целых десять минут после отдания дани природе. Собрался, все свернул, на кострище вскипятил котелок, выпил чаю и закусил галетами с салом. Можно шагать дальше на страх врагам.