таких, как мы, там ни книг не писали, ни фильмов не снимали, ни песен не пели...
Было только одно двустишие: "Нам нет преград - а нам их и не надо!", которое на все сто процентов, и даже на целую тысячу, определяет, кто мы такие и что мы такое. И что же нам, в сущности, для счастья нужно...
Вспомним ещё ну хотя бы таких вот лютых человеконенавистников, как Чехов, Горький, Зощенко - это же они таких, как мы, грязью поливали! Конечно, приходится признать, что те обыватели, которые персонажи из их писанины, не совсем похожи на нас, но, с точки зрения всей специфики того мира, принципиальное отличие только одно - мы хроноэндемики, а персонажи - в худшем случае хронокосмополиты, а в лучшем случае - хроноэндемики других времён... А мы в том мире хорошо устроиться в принципе могли, но - только в определённые времена с их конкретной спецификой, вне которых мы были там беспомощны, как жители океанских глубин, попавшие в безводную пустыню...
А вот наши шиложопые не столь эндемичны, потому что энергичны и оттого способны перестроиться под всякую новизну; и наши балластники не столь эндемичны, потому что простоваты и не столь чувствительны ко всяким подробностям... были!...
- Были!...
- Были!!...
- Были!!!...
- Хорошо, что проблема с ними, наконец, снята окончательно!...
- Проблема снята, можно пировать победу!...
Один подошёл к лифту, подёргал за верёвку. Вскоре противовес пошёл вниз, а наверх снизу поехали полки, заставленные орихалковыми блюдами с едой, серебряными кувшинами с вином, тарелками и бокалами, отлитыми из бледно-жёлтого электрума, сплава золотых и серебряных самородков. Причём вся посуда, (а особенно бокалы), была обильно инкрустирована негранёными самоцветами. Присутствующие переставляли всё это на пиршественный стол, а потом расселись за ним и провозгласили тост:
- За нас, драгоценных!...
Выпили, закусили. Потом продолжили:
- За жизнь нашу гармоничную!...
Пили-закусывали, а потом завели свой умный застольный разговор:
- Итак, мы, как всегда, вспомнили, что мы хроноэндемики. Такие разными могут быть. Вот наш пятидесятник - тоже хроноэндемик, но по-своему...
- Несомненно! - отозвался пятидесятник - я с самых шестидесятых в том мире чувствовал себя как иностранец в своём отечестве. Да и здесь мне немногим легче...
А почему?!... А потому, что в моих великолепных пятидесятых, когда я, между прочим, был молод по-настоящему, был такой обычай - в свободное время гулять огромными толпами. Собирались граждане толпами и ими же гуляли по улицам своих городов. Где-то собирались по месту работы, где-то по месту жительства, где-то ещё по каким-то компаниям, стиляги отдельно, комсомолисты отдельно. И у каждой толпы был свой постоянный маршрут, коим она и гуляла...