Разговор продолжался почти до полуночи, прерываясь лишь небольшими перерывами на чай. Шашлык так и был забыт. Когда генсек замолчал, Андропов тихо и потрясенно заметил.
— Если бы кто другой рассказал, не поверил бы. Ну, что теперь будем делать, товарищи?
— Это вопрос не простой. — Брежнев, тяжело вздохнул,— Ну Юра, если бы я знал ответ... — Генсек, помолчав, спросил сам. — Юра, ты лучше, чем кто — либо другой знаешь, что в партии и стране. Скажи честно, после того что ты услышал, неужели это всё — правда?
— К сожалению..., — Андропов словно поперхнулся, кашлянул, посмотрел на сидящего сбоку, как тень, Иванова, но продолжил. — Все правильно. Мы практически не знаем общество, в котором живем. Коррупция, формализм, круговая порука в партии и государственном аппарате. Трудности в экономике, особенно в сельском хозяйстве... Страна неэффективно расходует ресурсы, многое транжирим без пользы. Не используем, слабо внедряем достижения науки, пока только Военно-Промышленный Комплекс выдерживает конкуренцию с Западом. Система планирования очень инертна и неповоротлива. Дисциплина во многих отраслях ниже всякой критики. Идеологическая работа ведется только для галочки. Наши пропагандисты сами отвращают народ от учения Маркса и Ленина. Среди комсомольских руководителей практически нет искренно верящих в идеалы коммунизма людей, только желание сделать партийную карьеру, подняться вверх по партийной лестнице. Среди простой молодежи распространяются чуждые идеалы и неверие в социализм. Мы проигрываем в идеологической борьбе. И, как теперь знаем, проиграем, если не изменим ход событий...
— Дорогой ты мой человек — растроганно, со слезой в голосе сказал генсек. — Вижу, сердцем переживаешь за страну. Да, не ошибся я, поставив тебя на КГБ. Что могу от себя, как Генеральный Секретарь, сказать? Учитывайте, история партии и учение Маркса — Ленина позволяет найти выход из любой ситуации. Ибо оно верно.— Брежнев приподнял указательный палец, желая подчеркнуть сказанное. — Опираясь на него, творчески его развивая, мы должны и найдем выход из любого положения..., — он на мгновение замолчал, внимательно рассматривая собеседников. — И еще, Юра, Борис, не забудьте о предателях и грабителях Родины. Помните, при Иосифе Виссарионовиче — от неожиданности председатель КГБ даже вздрогнул. Зато Иванов никак не реагировал, словно заранее зная, что сейчас будет произнесено, — был прекрасный лозунг, выдвинутый нашим пролетарским писателем Максимом Горьким, — председатель КГБ едва заметно кивнул, словно онемев от неожиданности. Еще бы, лозунг 'великого гуманиста': 'Если враг не сдается, его уничтожают', он помнил хорошо. Как и такой взгляд, не раз виденный у фронтовиков и партизан — словно сквозь прицел.