Оглядевшись ещё раз вокруг, Зуфаров медленно зашагал в сторону вокзала, по пути стащив через голову окровавленную рубашку, ей же вытер следы схватки на теле. Казалось бы безрассудное решение выглядело таковым лишь для стороннего наблюдателя, к счастью для столь неудачно отдохнувшего силовика, блистательно отсутствовавшего на данном участке железнодорожной станции. Маневровая зона, после всех сокращений и оптимизаций, начиналась теперь метров через сто от места превентивной самообороны Рустама, там же были подконтрольные камерам наблюдения стрелки, уводившие вагоны на контейнерную и чисто символический грузовой двор, постоянно балансирующий под угрозой закрытия. Участки путей, где брел, постоянно оглядываясь Зуфаров, использовалась для временного или сезонного отстоя служебных дрезин и снегоуборочных поездов. Как раз два таких труженика зимних дорог крепко спали на крайних справа путях, грезя о метелях и бескрайних просторах навалистого, тяжелого снега.
Еще раз оглянувшись, Рустам шмыгнул в промежуток между ровно выставленными по сцепкам снегоуборщиками и теперь, под прикрытием стальных бортов, крашенных веселой светло-желтой краской, зашагал гораздо быстрее. Захотелось выплеснуть накопившееся напряжения и в такт ходьбе Рустам стал тихо насвистывать популярную мелодию из свежего сериала 'Только вдвоем!'. Там-там, там-там, тари-там-там-там-там.
Стало немного веселей, Рустам несколько раз отстучал ритм костяшкой указательного пальца по борту снегоприемника, пока не добрался до крайних вагонов, с поднятой под предел габарита кабиной управления, похожей на усеченную пирамиду славного Лувра, что в Париже находится. Недоступного ему по причине госслужбы и личного, стойкого презрения ко всей гейропейскости.
Собственно, дальше выбор движения сводился к двум вариантам. Налево - с выходом на главный путь и дальше прямо, к вокзалу и направо - вглубь локомотивного депо, основное здание которого помнило еще времена паровозов. Не царских, конечно, а краснозвездных, но для своих почти ста лет сохранившегося весьма неплохо и как вспомнил Зуфаров, отнесенного к памятникам архитекторы областного значения. Что с гордостью отмечал, среди прочих городских достопримечательностей, большой рекламный щит на втором пассажирском перроне, аккурат перед подъёмом на протянувшийся перпендикулярно путям пешеходный мост, уходивший от вокзала почти до проходной 'Западная-2' металлургического комбината. Почему такого же щита не было над спуском в подземный переход на вокзал, так и осталось тайной железнодорожных пиарщиков.