- Успели - только и сказал Гейгер, когда оба они свалились в жаркое лето.
Окно черноты над ними стянулось сначала в линию, затем в точку и исчезло на долгие восемь часов. По крайней мере так выходило по сделанным на Гее расчетам.
Мандраж сковывал все движения и, переглянувшись, первопроходцы решили немного ещё отлежаться. Спустя несколько минут, сначала Сергей, а потом Карл поднялись на ноги. Трясучка ушла и вместо неё до каждой клеточки хлынул поток ликования.
- Эгегееей! - Закричал Шепетов, вытягивая руки к парившему в зените светилу. Без всякого исследования и измерения он сердцем почуял что вернулся на Родину. Туда, откуда он был безжалостно выброшен долгие годы назад. Радость переполняла его и в желании поделится он обернулся к Гейгеру и замер, поражённый. По вытянотому, сейчас изрезанному глубокими складками лицу так, что напомнинало застывшую маску, медленно текли слёзы.
- Что? Что с тобой? - Сергей схватил Гейгера за плечо, собираясь встряхнуть напарника, но Карл резким движением плеч сбросил его ладонь. Отвернулся, рукавом холщовой рубашки провёл несколько раз по лицу. Михалыч терпеливо ждал.
- Они все уже умерли, все - прошептал немец, снова поднял руки и закрыл ладонями лицо. Так он простоял неподвижно не больше минуты. Наконец, повернулся к Сергею. Складки на лице Карла разгладились и теперь он был почти неотличим от себя прежнего.
- Будем работать, Сергей. Извини - он вздохнул и слегка развёл руки в стороны.
- Ничего, всё нормально - ответил Шепетов. Напарника он хорошо понимал, сам не раз думал о своей оставшейся на первой Земле семье. Но так выразить свои чувства он уже не мог - внутри всё отгорело и запеклось уже много локальных лет тому назад.
- Работаем - лишь повторил он, присел на корточки, взял вещмешок, потянув верёвку узла.
Правой рукой, пошарившись, достал из полотняных недр замотанный в толстую ткань свёрток, по габаритам не сильно больше локтя. Отложив вещмешок в сторону, на траве аккуратно распелеленал содержимое. Рядом прямо на землю сел Гейгер, достал из вещмешка два комплекта потёртых кожаных перчаток, протянул пару Михалычу.
- Рискуешь, Сергей, очень рискуешь - слегка качая головой, сказал немец. Сам он уже надел перчатки и осторожно раскатывал по серой поверхности тёплых портянок длинные и тонкие стержни с круглыми набалдашниками. При должном воображении их можно было принять за вороненые булавки Гулливера, растерявшего по пути в Лилипутию все швейные принадлежности.
- Умеючи ничего не будет - отмахнулся Сергей, уже одев свою пару и набирая в левую руку половину стержней. Оставшуюся часть взял себе Гейгер.