— Давай, — ответил Егор, беря Марину под руку.
Такой эйфории он не испытывал, наверное, с выпускного.
Как можно медленнее дважды обошли вокруг парка, ограниченного чугунным забором на кирпичной кладке, каждые три метра перемежаемым кирпичными же столбами. Когда в третий раз за вечер очутились у тех ворот, откуда начали прогулку, Егор взглянул на часы, выставленные на кибербраслете, и обнаружил, что до наступления Нового две тысячи эндесят какого-то там года оставалось менее получаса.
— О, кажется, уже пора на праздник, — сообщил Киселёв Марине и повернулся ко входу в парк. — Пойдём. Будет весело.
И они вошли в распахнутые металлические ворота.
В парке было полно людей, пришедших посмотреть, как переливается разноцветными огнями так называемая ёлка, покататься на горках в почти полное — по случаю позднего времени — отсутствие на них детей и увидеть праздничный фейерверк. Егору и Марине пришлось изрядно полавировать между ними, чтобы, наконец, оказаться в десятке метров от ёлки, между ней и внушительных размеров эстрадой, сейчас, как и всё вокруг, покрытой толстым слоем снега.
— Ну, и чем займёмся, пока будем ждать полуночи? — поинтересовалась Марина, ёжась от проникающего под куртку холода и пряча в карманы кисти рук в тонких перчатках.
— Сейчас я тебя удивлю, — сказал Егор, снял с плеч небольшой рюкзак и принялся в нём рыться.
Достал два шоколадных батончика, один отдал Марине, другой положил себе в нагрудный карман куртки. Девушка с интересом взирала на его манипуляции.
Затем Егор вытащил две одинаковые узкие и длинные коробочки. Одну поставил на брусчатку у своих ног, вторую открыл, вынул из обрезков поролона стеклянный бокал и подал Марине.
— Киселёв, что всё это значит? — с удивлением, в которое капнули немного веселья, спросила девушка.
— Подожди, это ещё не всё, — ответил Егор и достал бокал и для себя.
Пустые коробки исчезли внутри рюкзака. А оттуда на свет появился маленький литровый термос.
— Так, я буду держать за ручку, а ты аккуратно отвинти крышку, — сказал Егор Марине; у обоих в одной руке было по бокалу, так что эту операцию они могли провести только вдвоём.
Заинтригованная, девушка послушно открыла термос и положила крышку на снег рядом с рюкзаком. Тем временем Егор наполнил из термоса оба бокала. В них теперь было примерно на четыре пальца светлой пузырящейся жидкости.
— За нас! — провозгласил копирайтер, легонько коснулся своим стеклянным сосудом бокала Марины, пребывавшей уже просто в немом изумлении, и отпил глоток. Затем всунул ручку термоса девушке в ладонь, достал из кармана батончик, зубами порвал упаковку и жадно откусил чуть ли не половину.