Отряд остановился. Чебы замерли, превратившись, казалось, в замороженные огромные плюшевые игрушки, держащие, однако, далеко не игрушечное оружие. Хшер тоже стал таким — только, в отличие от игрушки, в его голове что-то шевелилось. Он напряжённо думал.
Вступить в бой первыми? Тогда у них, чебов, появится шанс уничтожить эту штуку… а у этой штуки появится повод уничтожить их. Но у них же теперь есть лазерное ружьё… Хшер погладил ствол «посоха». Шанс есть — и это уже что-то.
Или, может, обогнуть эту штуку по широкой дуге и пойти дальше искать того местного? «Нет, — сказал себе чеб, — это выше моих сил — смотреть, как эта штука безнаказанно разрушает город, который вообще-то ни в чём не виноват». И его… рука? лапа? — непроизвольно потянулась к спуску лучевой винтовки.
Решение было принято.
Вдруг «снегурочка», затаившаяся на углу парка (впрочем, Хшеру со своей позиции её было видно), выглянула из-за кирпичного столба, который являл собой этот угол и служил ей краем укрытия, и начала палить из своего «автомата» куда-то в переулок Маяковского, простреливаемый едва ли не насквозь.
И Хшер понял, что — сейчас или никогда; робот-«снеговик», за которым он наблюдал, успел уже проехать мимо северо-восточных ворот парка и подбирался к углу, где как раз завязалась какая-то шумиха.
— Огонь! — крикнул чеб на родном языке во всю мощь своих лёгких и, не дожидаясь, пока начнут стрелять остальные, впустил лазерный луч в направлении робота-разрушителя.
Начался новый бой местного — может, даже слишком местного значения.
…Егор со всех ног бежал от преследовавших его «дедов-морозов» и «снегурочек». Он уже не отстреливался: это замедлило бы движение, — а полностью сконцентрировался на беге: именно в этом сейчас было его спасение.
Добежав до белой арки, Егор укрылся на пару секунд за ней и несколько раз наудачу выпалил из «автомата». Затем сразу же рванул дальше по Гастелло: только что он подарил себе ещё одну — две секунды и лишних пять — семь метров форы, что в данных обстоятельствах было просто даром небес.
Он перебежал дорогу и хотел было и дальше понестись прямо вперёд, но что-то заставило его в эти мгновения пересмотреть свои намерения.
«Нет, так дело не пойдёт, — подумало что-то внутри Егора — не он сам, потому что эта мысль промелькнула в нём за доли секунды. — Если ты, дорогой друг, продолжишь бежать по прямой, то тебе гарантированно крышка». И ноги Егора сами его помчали налево, во дворы, в то время как преследователи лишь начинали показываться сзади из-за арки.
Егор вбежал во двор, внимательно смотря по сторонам, потому что было темно, плохо было заметно и где выходы на Павлова, и что находится под ногами. А когда он пробежал по асфальтовой дорожке мимо чёрного внедорожника, у которого верхняя половина странным способом была отделена от нижней и теперь лежала на последней как-то криво, — чьи-то руки схватили Егора за одежду, он не удержал равновесия и упал на покрытый коричневым снегом асфальт, выронив «автомат», и эти же руки крепко сжали копирайтера в объятиях. Егор дёрнулся было… но вдруг увидел лицо Марины рядом со своим и расслабился, на мгновение теряя способность к рациональному мышлению.