— Мне всё равно! Ник, ну, правда! Какая разница, что ты когда-то делал? Я вон раньше спала с дебилом Владиком, так ещё думала, что люблю его.
— Это разное! И я не хочу слушать про то, с кем ты там спала! — сказал, как отрезал.
О! Неужели я нашла слабое место у этого титана сексуального воздержания, направленного только против меня?!
— Хорошо, а мне вот плевать, чем ты тут занимаешься! Только если это не касается нас с тобой и вон того чудного дивана. Никита, иначе, клянусь, я снова тебя свяжу и изнасилую.
Но Сокольский, игнорируя мой совсем не тонкий намёк, прошёл мимо милого чёрного кожаного дивана. Лишь бровью дёрнул, как бы опровергая мои слова.
Больше слов для убеждения у меня не осталось, так что пора переходить к насильственным методам.
Быстро, чтобы Малыш не успел опомниться, скользнула ладонями с его плеч на затылок. Одновременно прижалась губами к его рту, стараясь максимально повторить его поцелуй в день нашей первой встречи. Я его никак не могла стереть из памяти.
Такой страстный, жадный и всепоглощающий! Как ураган, сметающий все преграды.
Ник сопротивлялся только первые две секунды, а потом сдался. Его пальцы до приятной боли впились в мои бёдра, ещё сильнее вжимая в мужское тело. От радости ответной страсти я как безумная кошка терлась всем телом об него и особенно об выпирающий из штанов бугор.
Соприкосновения были для меня, едва одетой, очень чувствительны, так что степень моего возбуждения росла в геометрической прогрессии, что даже немного пугало. Наверное, я кончу, как только почувствую член внутри себя.
По всей видимости, последнюю мысль я сказала вслух, так как Малыш, яростно рыча, укусил меня за плечо, и мы снова начали двигаться.
— Нет, нет… ну, куда ты собрался?! — простонала я в полный голос, желая убивать этого человека за каждую минуту нашего промедления. — Если ты меня сейчас кинешь, я не знаю, что с тобой сделаю!
И я реально не врала! Словно это была не страсть, а помешательство!
— Ни хрена! — хмыкнула моя самая лучшая сексуальная фантазия. — Но мне надо унести тебя из этой помойки.
— Только недалёко!
— О! Теперь дальше стены или пола первого этажа я уже не двинусь. Прости.
К счастью, пока мы трепались, Никита дошёл до выхода из цоколя. Его «прости» я уже проглотила в глубоком поцелуе и больше говорить не позволила.
Малыш прижал меня к стене, что позволила ему освободить руки, которые тут же легли на мою сверхчувственную грудь поверх футболки.
Одежда меня тоже бесила.
Решила снять футболку сама, но меня опередили. Как только мы оказались кожа к коже, мужские губы накрыли один сосок, а второй прикрыла ладонь.