Чёрт! От нашей пикировки я ещё больше заводилась. Это постоянная аномалия работала только с этим человеком.
— И вообще, удар и «танцы» ты честно заслужил, объявляя меня своей невестой. Эта медуза Людмила сейчас по всему комплексу разнесёт информацию, ещё и приукрасит.
— А что ж ты тогда не опровергла мои слова? А ещё и те самые семейные и личные подробности выдала?
— Да потому что меня она меня достала. Из — за тебя Людка и её соратницы замучили меня, обзывая твоей любовницей и сообщая горячие новости, где, с кем и даже в каких позах ты трахаешься. Будто мне должно быть не всё равно!
Я орала. Снова обидное и чёрное, что сидело во мне всё это время, что мы не общались, выползло наружу. Мозгом-то я понимала, что мы друг другу никто и он имеет право хоть стадо коров оприходовать, как бык- осеменитель, если член не отвалится от такой нагрузки.
— А тебе, значит, не всё равно?! — почему-то спокойно спросил Никита.
Я резко проглотила слова, уже готовые сорваться с языка. Мне точно не было всё равно!
— Мне наплевать, где ты выгуливаешь своего «малого», но меня бесит, что меня вплетают в эти истории.
— И всё?!
— И всё! И отпусти, наконец, мою задницу! Сколько можно меня так держать.
Я, зависшая между небом и землёй, висела вдоль Малыша. Руками держалась за плечи, сминая в пальцах ткань широких лямок его майки, чтобы хоть как-то чувствовать уверенность в своём невесом положении. Жалко, что я сегодня без шпилек. С ними мне бы хватило «роста», да и каблуком по чашечке колена получить очень чувствительно.
Ник, наверное, прочитал мои мысли и очень, прямо очень медленно опустил вниз, при этом так и не отпуская мои чёртовы ягодицы. Вот что он их так облюбовал.
— Ну, на всякий случай скажу, даже если тебе наплевать, я в последние недели ни с кем не трахался.
Врёт или правду говорит?! Заглянула в хмурые глаза Сокольского в поисках причины самостоятельного «членовоздержания».
— Проблемы со здоровьем? — не утерпела я, чтобы не поддеть «мужское» и «неприкосновенное».
— Нет. С психикой, — резко ответили мне и столь же быстро убрали с меня руки.
Ник, словно по взмаху волшебной палочки, закрылся на все замки. Он сделал пару шагов в сторону, продолжая смотреть на меня, но теперь в его взгляде я не видела чувств. Тишина и безразличие.
В народе говорят, от такого тяжёлого взора можно раком заболеть. Даже страшно стало. В голове всплыли рассказы про тёмный подвал начальника охраны и его виртуозность в пытках и убийствах. Сейчас я снова могла в это поверить.
Разве могут уживаться в одном человеке столь противоположные личности?! Или Сокольский — это природная аномалия, герой «марвелских» сказок?!