— Может, ещё у кого-нибудь возьмём вещи? — скептически оглядывая меня, закинула удочку девушка.
— Ага. У кого? Давай ещё клич кинем. Спасите Амарену, ей, несчастной, нечего надеть!
— Ну, в принципе неплохо смотрится, только … это…
— Да-да… договаривай, Даш.
— Рельефно очень! — наконец подобрала она слово.
— Так и скажи, что вызывающе! — пропыхтела я, смотря на себя вниз. Зеркал в палатках не было.
Зрелище кошмар! У чёрной футболки был глубокий вырез, в котором теперь моя стиснутая тканью грудь смотрелась на размер, а то и два, больше. Даже слегка кружево нежно-пепельного бюстгальтера выглядывало. Это я про контраст цветов молчу!
Ниже было не лучше! Шорты тоже чёрные, задуманные до середины бедра, у меня едва прикрывали попу и заодно плотно её обтягивали. Между шортами и футболкой виднелась голая кожа живота. Если к этому образу добавить высокие шпильки и чулки в черную крупную сетку, то успех на панели мне обеспечен. Стопроцентно!!!
— Может, я лучше у Руслана возьму футболку?
— Ну, уж нет! Я ещё в одежде босса не ходила.
— Тогда у Никиты.
Посмотрела на неё так, будто девушка совсем с ума сошла.
— Даш, этот вариант вообще никак не рассматривается. К Сокольскому мы не пойдем и точка!
— Но…
— Дашааа… нет! Ничего страшного, уже темнеет. Я сейчас посижу в палатке, а когда совсем темно будет, то выползу и буду держаться в тени.
— Я скажу Русу, чтобы он эту дуру уволил ко всем чертям! — в сердцах воскликнула Майер, злостно потирая ладошки. — И ещё пару подарков на прощание лично от меня будет!
— Не надо. Не хватало, чтобы Руслан Олегович разбирался с женскими заскоками.
— Ой, в первый раз что ли!
— В смысле!? — в недоумении спросила я. — Ты имеешь ввиду то время, когда над тобой издевались?!
— Нет, я про недавнее увольнение девиц. Никита принёс ему фамилии и сказал, что они устроили саботаж в проведении одной из сделок и заодно ответственны за ту историю с тобой на стройке. Последствий для компании не было, так как их устранили, но работать дальше этим больным тут нечего. Естественно, Рус тут же их уволил.
Значит, это Сокольский приложил своё крыло, чтобы очистить моё доброе имя и наказать провинившихся. Очень благородно, учитывая, что мне об этом никто сообщать не спешил. Молча сделал и будто забыл.
В груди снова что-то колыхнулось, вызывая приступ вины. Моей. Я-то ему в очередной раз нагрубила.
Дарья вскоре убежала, а я осталась ждать темноты, чтобы выйти поужинать. Пока было время, я просмотрела очередные личные дела девушек, присланные мамой для моей замены на службе у Майера. Несколько вариантов были практически идеальны, пометила их, чтобы по возвращении в город связаться с кандидатками.