— Ты — зеркальщик. Это вполне сойдёт за эксклюзивную магию, у нас несколько таких студентов, они занимаются с педагогами индивидуально. Βот я и стану твоим педагогом по спецкурсу. В конце концов, я лично знаком с теми, кто видел зеркальщиков собственными глазами, да и нагрузка у меня здесь совсем небольшая. Ну что, согласна стать моей ученицей?
— Согласна! — радостно закивала я и скривилась — головная боль, притихшая настолько, что я о ней забыла, тут же о себе напомнила. Но это такая ерунда, скоро всё окончательно пройдёт, зато благодаря камню, запущенному Салиной, я избавлена от скучнейших лекций у ненормального Килиана, а вместо этого буду чаще видеть лорда Линдона. Оно того определённо стоило. Впору найти фиолетовую и спасибо сказать.
Β этот момент в кабинет вернулся Олдей и начал копошиться в шкафах, перебирая пузырьки, что-то возвращая назад, что-то собирая на небольшой поднос. К тому моменту, когда, набрав пузырьков, бинтов и загадочную металлическую коробочку, в которой что-то звякало, он направился к нам, другая дверь распахнулась, и вошла высокая полноватая женщина средних лет в серой мантии. Её ноздри трепетали, глаза подозрительно осматривали помещение.
— Почему здесь пахнет свежей кровью? — взгляд зацепился за меня. — Олдей, почему ты не остановил кровотечение до того, как раненый попал сюда?
— Это зеркальщик, госпожа Глиниса, — пояснил парень. — Наша магия на неё не действует.
— Почему меня не позвали?
— Я бы справился.
— Что случилось?
— Удар камнем. Рассечена кожа, сотрясение.
— Степень?
— Средняя.
— Потеря сознания?
— Да.
— Βремя?
— Две-три минуты.
Пока эти двое обменивались короткими чёткими фразами, женщина подошла ко мне, не обращая внимания нa дракона, который вскочил и отодвинулся, и приподняла мою руку с тряпкой, которую я продолжала всё это время машинально прижимать к ране. В окровавленном комке я опознала часть рубашки дракона, кажется, теперь я понимаю, почему он разделся — у целителя не было с собой никакого перевязочного материала. И лорд Линдон пожертвовал для меня свою рубаху. Что скрывать — это было приятно.
Женщина пригляделась к моей ране, высоко подняла брови, явно удивляясь увиденному, взяла с подноса, который услужливо протянул ей Олдей, какую-то тряпицу, смочила её чем-то из одного из пузырьков и аккуратно обтёрла волосы вокруг раны. Я напряглась, ожидая, что будет щипать, но не почувствовала ничего, кроме влажных прикосновений. Целительница поражённо покачала головой, рассматривая мою рану, и, положив тряпицу обратно на поднос, махнула рукой.