Джейк и Колетт нашли угол дома возле бара и сели рядом друг с другом на диванчике, где Джейк немного побеседовал с несколькими девушками и одним из парней. Парень - служащий Ticket-King, который утверждал, что может получить Джейку бесплатные билеты в первом ряду на любой концерт в регионе Северной Калифорнии, зажег мощный клубок Panama Red и раздал его. Джейк глубоко курил из нее, принимая удары настолько сильные, насколько он мог выдержать, и удерживая их, пока дым не перестал выходить. Вскоре он был настолько кайфом, насколько это было возможно, и мысли о Мишель, о разрыве, ее прощальных словах, о боли, которую он испытывал, были отодвинуты ему в затылок (хотя эта фраза, Точка бесполезности , снова появлялась).
На протяжении всего разговора и курения Колетт оставалась прижатой к его левому боку, ее нога соблазнительно терлась о его, ее грудь прижималась к его плечу, ее губы время от времени подходили к его мочке уха, чтобы лизать ее и шептать, как она возбуждена. было ему в ухо. К тому времени, как косяк превратился в таракан в пепельнице, член Джейка стал твердым, как шип.
“Почему бы нам не пойти проверить спальню?” он спросил ее, когда он больше не может этого выносить.
Она быстро кивнула, ее налитые кровью глаза ярко сияли. «Да», - с энтузиазмом согласилась она. “Почему бы и нет?”
Джейк освободил их от продолжающегося разговора, и они встали, идя рука об руку по коридору, к дополнительной спальне в конце, комнате, которую Мэтт объявил закрытой для всех, пока «мой брат Джейк не окрестил ублюдка за ночь”.
Запасная комната была спальней стандартного размера со стандартной мебелью. В одном углу стоял небольшой письменный стол, в другом - лампа на тумбочке. Кровать была размера «queen-size», белье свежее и чистое, ее сменила сегодня Руби, горничная, которая жила в большом доме. Не успели за ними закрыться дверь, как Колетт оказалась в его руках, терлась о его тело, ее язык вошел в его рот, ее руки бегали вверх и вниз по его спине, вниз к его заднице, к его шее.
«О, Боже, мне так чертовски жарко для тебя, Джейк», - выдохнула она, когда поцелуй наконец прервался. «Я мечтал об этом с тех пор, как впервые увидел тебя на сцене».
Было очевидно, что она не лгала о том, что ему нравилось. Ее соски резко торчали из-под недоуздка, лицо покраснело от возбуждения, а на шее покрылись мурашки по коже. Ее рука опустилась на выпуклость на его джинсах и начала умело тереть ее, сжимая и прощупывая, лаская и растирая так, что он подозревал, что она может заставить его кончить, даже если он не расстегнет штаны, если она того пожелает.