— Это все? — где то должен быть подвох у меня по-другому не бывает.
— Это все, Каринэ! — чуть резче чем, видимо, хотел, сказал он. Я почувствовала подвох. Но видимо всей правды мне не скажут, ладно настаивать не буду.
— А кто меня переодевал? — с опаской покосилась я на магистра.
— Увы и ах! Это был не я, я хотел, но вот наш ректор блюститель нравственности не позволил! Пришлось звать твою соседку, по совместительству соалканафта, тебя переодевать ко сну. — смеясь произнес он. Смех его был настолько заразителен, что невольно улыбка растянулась на моем лице.
— Я рада, что это не вы! А то со стыда бы сгорела! — в ответ я услышала многозначительный хмык. Вот только, что же все это значит я не знала. Наверное это как то связано с его недомолвками.
— Карин, я оставляю тебя. Собирайся, приводи себя в порядок. Сегодня встретимся на лекции. — он подмигнул и пошел на выход. Через пару секунд хлопнула входная дверь.
Устало выдохнула, сама себя спросила куда же я влипла. Ответ пришел от мозга: «в зад****». Ой ей. Берегись академия. Я иду учиться.
Сходив на физ. подготовку и боевку и честно пытаясь не спать на стихиях и медленно плелась по коридору в направлении двадцать пятой аудитории на занятие к магистру Патрак Арике. Добрая старушка ведет зельеварение и пишет научные трактаты один за другим, все зависит какую формулу она усовершенствует. Лекция будет смежной со все первым курсом, поэтому я не удивилась когда меня нагнал веселый голос Зары:
— Привет, подруга! Ты чего это киснешь? От ректора влетело! — сочувствующий взгляд говорил сам за себя.
— На удивление меня не убил, не покалечил и даже не вспомнил про нашу милую попойку! — скривилась я, вспоминая последствия.
— Может это любовь, а? — Зара расплылась в широкой улыбке при этом смешно поигрывая бровям.
— Какая любовь? Он же старый! И вообще я не понимаю, почему на нем девушки висят гроздьями? — философски заметила я. Подруга во время моего высказывания страшно хмурила брови, пучила глаза стараясь привлечь внимание на того, кто находился за моей спиной. Холодея от самых плохих предчувствий я обернулась.
— Ну что адептка? После занятий в кабинет старого ректора явиться за наказанием! — гаркнул он. — Все ясно? — еще раз крикнул он так, что уши заложило.
— Все ясно. Но зачем же так кричать? — язык работает вперед мозгов и даже вопящий об опасности инстинкт самосохранения не способен мне помочь. Ректор изумленный моей наглостью ответил уже тише:
— А это у меня от старости со слухом хреново стало! — и чего так злиться, вон даже при адептах бранные слова использовать стал. Я же чистую правду сказала, ректору уже за тридцать, а мне, покрайней мере по документам, восемнадцать недавно исполнилось. Спасла меня трель мелодии, обозначающая начало занятий. Извинившись, я мышкой проскользнула в кабинет и заняла место в первом ряду прямо по центру. Зара с зельеварением не дружила, поэтому ускакала на самый последний ряд. Ряды кстати располагались каскадом и полукругом, тем самым образуя амфитеатр. Я достала писчее перо, тетради и приготовилась внимать. Неожиданно рядом со мной приземлился парень. Высокий брюнет, карие глаза и весь такой мужественно - спортивный.