Я бродила по окраине Магикайской части Квадрата миров в поисках нужного адреса. Дома здесь отличались от башен в центре, напоминая небольшие кирпичные коттеджи без окон. Половину лица скрывала маска, пропитанная настоем, позволяющим нормально дышать магикайским воздухом. Я сожалела, что нет такого же приспособления, чтобы видеть сквозь этот смог.
Наконец, я добралась до дома по адресу «Бурый плющ 145». Стоило подойти, и дверь сама открылась, приглашая меня войти в небольшой офис. Внутри оказалось очень уютно. Я сразу попала в приемную, где ожидали еще несколько человек. У входа сидела секретарь. Не прекращая пилить ногти, она сказала мне пройти в кабинет номер три.
Нужная комната оказалась тут же. Стоял стол и два стула напоминали комнату для допросов из американских фильмов. Только зеркала на стене не хватало. Я присела лицом к двери, ожидая наблюдателя.
Дверь открылась. Прижимая к груди стопку бумаг, в кабинет вошла Эллания Чейк — моя мать.
От неожиданности я забыла все слова на свете, но Эланию наша встреча не удивила. Грациозной походкой она подошла к столу и села напротив меня. Удлиненная туника серого цвета подпоясана золотистым ремнем, и только сейчас я обратила внимание, что крылья у нас были разного цвета: мое оперенье черное, а её ¬— светло серое.
— Здравствуй, Аттика, — слащаво произнесла она.
— Здравствуйте, уважаемый наблюдатель.
— Зачем же так официально? Можешь называть меня Элания.
— А почему не «мама»? — сказала, раздражаясь от её напускного дружелюбия.
— Можешь и так называть. Как тебе удобно.
Она открыла папку и, шурша бумагой, перелистывала страницы, изучая их содержимое. Я не удержалась от вопроса:
— И давно ты работаешь на Орден?
Элания оторвала взгляд и, посмотрев на меня, как на пустое место, произнесла:
— Следственный комитет и Орден — совершенно разные организации. Я здесь как сотрудник комитета, который занимается твоим делом.
— Значит, это по поручению следственного комитета шестнадцать лет назад вы пытались провести какой-то ритуал с черным котлом? Что же вы там делали, раз отцу пришлось заморозить вас на шестнадцать лет? И почему Орден так хотел твоего освобождения?
— Мне до сих пор не ясны мотивы отца, — произнесла она, игнорируя другие вопросы, — но если ты его встретишь, обязательно спроси у него.
— Отец умер на суде. Ты не знала? — приглушенно произнесла я.
Элания закрыла папку и окинула меня расчетливым взглядом.
— Это ты жила в заблуждении — Леонол жив. Он все хорошо рассчитал, только в одном ошибся. Члены кварты всегда чувствуют, когда кто-то из них умирает. И я его чувству… и скоро найду.