Операция подходила к концу. Еще пара клякс покинула тело несчастного, и лекари-врачи, объединив силы, заклинанием сотворили капсулу из полупрозрачной жидкости, внутри которой оказался пациент.
Медсестры начали наводить порядок в операционной, а к нам вышел один из врачей:
— Как он, лекарь? Жить будет? — наиграно встревоженным голосом произнесла Элания.
Врач приспустил марлевую повязку с лица и посмотрел на гарпию.
— Операция очень тяжела. Будем надеяться, что он пойдет на поправку. Пока прогнозов давать не буду.
И, не вдаваясь в подробности, покинул предоперационное помещение. Следом за ним вышли и остальные целители.
— Теперь ты увидела, к чему ведут твои игры с Мастером? Сколько еще людей должно пострадать, пока ты поймешь, что он — зло? И чем быстрей мы от него избавимся, тем лучше для окружающих.
Я стояла в растерянности, не зная, что ответить. Все настолько запуталось, что мои убеждения пошатнулись. Мастер всегда оберегал меня, но его детища — ложные мастера — творят невообразимое. И как бы мне не опротивел Орден, я не могла не признать, что в чем-то мать была права.
— Я ничем не могу вам помочь, — сказала не так уверенно, как хотелось бы.
Моего смятения Элании было достаточно, чтобы оставить меня в покое. Наверное, она уже мысленно убедила себя в том, что совсем скоро я перейду на её сторону. Пожалуй, так могло произойти, если бы не встреча с отцом во сне, в которой он раскрыл мне все её планы.
Мы вышли из помещения и прошли в еще одну палату. Здесь уже не было лечебных капсул. В несколько рядов стояли кровати, огороженные тканевыми занавесками. Элания провела меня к одной из них и отодвинула «дверь». За ней оказался Киттерон.
— Я, пожалуй, пойду, — сказала она довольным тоном.
— А как мне отсюда выйти?
— Пройдешь через вон ту дверь и окажешься в зале регистратуры.
Меня внутренне возмутили её слова.
— Значит, ты могла меня не водить через все эти палаты, а просто провести сюда?
— Не буду вам мешать, — с двусмысленной улыбкой и без объяснений гарпия вышла через ту дверь, на которую указывала.
Я вошла к Киттерону и заняла свободное кресло у его кровати. Мой взгляд скользнул по его руке, на которой остались красные разводы — следы черной хвори.
— Я рад, что ты пришла, — сказал гарпий.
Его бледное кожа оттеняла ярко-голубые глаза. Он выглядел уставшим, но не сломленным. Пожалуй, так и должен выглядеть тот, кто боролся со страшной болезнью и победил её.
— Мне сказали, ты заболел. Я и представить не могла, насколько это опасно. Что произошло?
Взгляд гарпия стал пустым, словно он прокручивал в памяти события.