Я же его действительно любила. Всем сердцем, всей душой, а он мне нож в спину. Чего мне стоило поступить в УФК, чтобы каждый день хоть одним глазком на него глядеть, чтобы испытывать то чувство трепета, когда наши взгляды встречались. Но все эти ощущения меркли на фоне того, что я испытала в том злосчастном женском туалете. Горечь, обида, пустота и рвущиеся рыдания изнутри. Истерика, засевшая тугим комом в груди, которую не подавили ни спиртные напитки, ни успокоительные таблетки, которые надо признать все же действовали. Нет, они не искореняли ту боль, а просто не давали сорваться, скатиться в ту черную бездонную яму по имени душевная боль. Сколько прошло времени с момента принятия последней? Вторые сутки. Плохо. Я уже острее ощущаю то, что с таким трудом в себе подавила.
Захотелось лечь. Вот просто лечь и смотреть на проступившие звезды и начать жалеть себя. Жалеть себя беззащитную в этом большом и чужом мире, жалеть себя из-за предательства самого любимого на свете человека… Он ведь даже смс мне не написал, не попросил прощения, не позвонил, вообще ничего. Будто только и ждал того момента, когда я узнаю… Хотел освободится? Так я ведь не настаивала. Ну почему нельзя было просто поговорить? Почему нельзя было сказать своим мягким голосом «Вася, давай расстанемся».
— НИЧТОЖЕСТВО!!! — заорала я. — Если ты не хотел быть со мной, почему просто не сказал?! У-у-у-у-у… — начала выть одна рыжая, враз обессилевшая девица.
И все-таки я повалилась на мягкую холодную траву, правда на колени, но это тоже считается. Вот только…
— И-и-и-и-и-и-и-и-и-и!!! — визжало что-то под ногами.
Визжало и дергалось, пытаясь высвободится из-под обездоленной адептки.
Утирая слезы, я вытащила это нечто из-под себя и в упор уставилась на маленького крылатого зверя.
— Мышь. — констатировала я, и уже хотела отшвырнуть каку, как зверек не хуже истерички взревел.
— Сама ты мышь! Отпусти. Я — смерть. Я — тьма! Бойся и трепещи!
Я шмыгнула носом, чуя как слезы по новой катятся по щекам.
— У меня даже фамильяр стра-а-а-ашны-ы-ы-ый…
Занавес!
***
Потолок. Выбеленный до рези в глазах, до чувства отвращения внутри, до желания разрисовать или швырнуть в него стулом, чтобы хоть какая-то отметина осталась и так не выворачивало душу от столь отвратительно невинной белизны. Белая академия, белые люди с белой кожей. Отвратительно белый лекарский кабинет.
Эта мелкая крылатая тварюшка, на вершине пика моей истерики, с подвываниями бросилась на поиски лекаря. У него видите ли слух чувствительный, а моя визгливая истерика сводила его с ума.