Встречают меня вопросом:
— Кто идет?
Выставляю перед собой ладони, чтобы показать, что безвредна.
— Диверсионный взвод «Нежить», у нас учения. Приношу извинения за поднятую тревогу. — и совсем по-девичьи глазками так, хлоп-хлоп. — Мы, правда, случайно. — хлоп-хлоп-хлоп, прям взлечу щас. — Немного недопоняли друг друга с отрядом.
Через пятнадцать минут, выговорившаяся я и флиртующие со мной мальчики распрощались, но стоило мне вернуться назад, как вся доброжелательность с моего лица спала, не мало удивив этим парней, которые беззастенчиво злорадствовали во время моего разговора. Откуда знаю? Да на рожах написано, что мне подставу организовали, гады.
— Взвод, строится — заверещала взбешенная я, потому что никогда ранее не применяла приёмов соблазнения, а тут вынудили, ироды! И если бы не природное обаяние, коим меня природа наградила, сидеть бы мне сейчас перед лицом ректора или проректора. При воспоминании о последнем, в груди что-то подозрительно ёкнуло. — За мной, шагом марш!
Опять глазами злобно засверкали. Сами напросились!
— Стрела, запе-вай! — это я проорала не без доли ехидства, так как, русский язык для них оказался очень сложным, ну очень…
Кто-о-о-о-о… — нет ну халтурит же, как есть халтурит.
Кто проживает на дне океана? — напевно спрашивает Стрела.
Спанч Боб квадратные штаны! — отвечает ему «нежить».
Кто толстый губка, малыш без изъяна?
Спанч Боб квадратные штаны!
Кто успевает всегда и везде?
Спанч Боб квадратные штаны!
Кто так же ловок, как рыба в воде?
Спанч Боб квадратные штаны!
Спанч Боб квадратные штаны!
Спанч Бо-о-о-о-об квадратные штаны-ы-ы-ы!
Я не пела, нет. И мне даже весело не было, хотя обстановка располагала. Ночь, лес и тринадцать злющих бойцов, готовых меня прибить, вопящих песенку про Спанч Боба. Да, Васенька, ты сама хотела ополченцев в отряде. Получи, распишись! Они уже спелись…
К тому времени, как мы добрались до стены, мы повстречали ещё пару триад, но эти уже не обращали на нас внимания, так как были предупреждены.
Где-то вдали сверкнула молния и я вскинула взгляд. Небо затянуло свинцовыми тучами, тьма стояла почти непроглядная, лишь слабоватое сияние луны обозначалось полукруглым символом ночи. Ливень, на мою радость, хлынул, когда пара бойцов приняла упор лёжа. Мы промокли в одно мгновение, одежда стала неподъемной. Жаль, что никто ещё не придумал непромокаемую форму для таких вот учений и тренировок. Я намекну О’Шену, что было бы неплохо озадачить местных мастеров по пошиву одежды. А что? Если уж и вносить реформы, то капитально!
— Что делает инициатива с инициатором? — перекрикивая шум ливня, спрашивала я двоих самых умных бойцов. Ну не упрекать же их в подставе, доказательств-то нет.