– Серый, а ты?
– Б. яяяя, парни, это просто пипец! – на Серегу было больно смотреть, покрасневшие глаза выкатились, а враз побелевшее лицо перекосилось, как будто у героя тупого анимэ, – Я, б…я, тонул в самом настоящем говне. Представляете что это такое, просто, б…ять, тонуть в говне! Да я…!
Он вдруг подскочил и побежал к борту катера, нырнув прямо головой вниз.
– Э! Ты чего! – Леха успел поймать товарища за ноги, пока тот яростно полоскал голову в мутной Двинской водичке. Совместно с Артемом они вытащил Серегу на палубу, и дали тому свежей воды из полторашки.
– На, пей!
– Ой! – Серый присосался к банке, – До сих пор вкус говна во рту. Тьфу!
– Может, жевачки? Апельсиновая, она то точно без какашек.
– Да пошел ты!
– Спокойно, Серый, разберемся, – Артему происходящее с ними нравилось все меньше и меньше. По спине прополз мерзкий холодок предчувствия чего-то жутко нехорошего.
– Мне бы тоже горло прополоскать, – Леха потянулся не к полторашке с водой, а к бутылке с коньяком, осталась с вечера, – Будете?
– Глупых вопросов не задавай!
– Странно это все, ху…я какая-то, – резюмировал рассказы приятелей о пережитом Артем, – Разве может такая хрень сразу всем троим привидеться?
– А мы не траванулись часом? – Алексей единственный из товарищей занимался всерьез спортом и к своему здоровью относился не так пофигительно, как остальные.
– Тогда, тем более, надо в город валить, – Тим повернулся к виднеющейся вдали набережной столицы Севера. Сейчас их катер колыхался на волнах у острова, по-поморски Кошки, прозванной в народе Житовой. Они любили заехать сюда с вечера, порыбачить, попить, пожарить шашлычков, иногда можно весело отдохнуть и без телок, – Короче, Леха, заводи двигло, почапали к берегу.
Их катер – произведение «местной кустарной промышленности» совершенно не подходил на звание именно катера, скорее можно было сказать, что это моторная лодка с деревянным корпусом и двухместной, закрытой каютой. Такие плавсредства в былые времена массово изготавливали в старинном районе города Соломбале. Досталась эта моторка Лехе в наследство от деда, и друзья время от времени выходили на ней порыбачить или просто дурака повалять в хорошую погоду. Деревяшка был лодкой очень устойчивой и мореходной, эти качества на широкой и не всегда спокойной Двинской глади перевешивали ее небольшую скорость и несколько кондовый дизайн.
– Ты смотри, что творит! – Тикунов показал в сторону идущего по реке речного сухогруза, – Они там что, пьяные, вот уроды!
Тим с удивлением наблюдал, как неуправляемое тяжелогруженое судно опасно сблизилось с болтающейся на волнах модной яхтой. Звук удара по корпусу, треск ломаемого дерева и пластика, а затем изящная посудина под натиском тяжелого металла скрылась под водой.