– По глазам!
– А какие у неё глаза?
– Дикие! – быстро ответила баба Клава и закрыла дверь перед носом девушки.
После ужина учёные расположились у костра и принялись рассказывать друг другу истории своих побед и достижений. Баба Клава из принесённой травы сделала им душистый чай, так ничего и не объяснив о знакомстве. Учёные быстро опустошили котелок с чаем за беседами, костёр мягко освещал их лица, а небо осыпалось белыми мерцающими точками.
– Ну что, теперь моя очередь, – задорно продолжил всеобщую беседу Фёдор Степанович. – Как-то раз я ездил в экспедицию вместе с женой и своими студентами. Так вот, там была одна студентка, которая всё время возле меня тёрлась, поначалу смеялись, что она мне как дочь, подойдёт ко мне, приобнимет, так все два дня и не отставала. И вот ближе к вечеру на второй день она ко мне настолько прицепилась, что уже как-то неловко стало, я ей и словами объяснял, что я к ним ко всем как к детям отношусь, а она как специально при моей жене ко мне лезет. Я, в общем, отправил её на берег реки, сказал, мол, сейчас приду, а сам в её спальник муравьёв подсыпал и на берег так и не пришёл. Жена сказала, что сам виноват, называй, говорит, их как хочешь, но детьми и сёстрами они тебе на самом деле не приходятся, а твою добродушность принимают за знаки внимания. Мне что-то так стыдно перед женой стало, я об этом никогда и не задумывался. Вот мы спим уже, и тут визг-крик такой, эта студентка как закинет спальник к нам в палатку, а мне смешно, жена пытается сдерживаться, чтобы тоже не засмеяться. В общем, больше ко мне она не лезла. Некрасиво, конечно, поступил, как-то глупо… но зато эффективно.
Не успел Фёдор Степанович закончить, смех уже было не остановить. Для всех он был примерным семьянином, и такой наивности в общении за ним никто никогда не замечал.
– Ну ты умора, не ожидал! – сквозь смех проговорил Баянов. – А у меня такая история была. Как-то собирался я в экспедицию, все вещи собрал, а рюкзак постирал, и чтобы он просох, в него газет напихал до самого верху. И вот время выходить, я бегом хватаю этот рюкзак с газетами и на поезд. Даже не заметил, что он легче раз в двадцать, до того торопился. Только через четыре часа после того как поезд тронулся я решил в него залезть за картой. Видели бы вы моё лицо тогда… а что, звонить уже куда-то поздно, а сходить нам между станциями через полчаса, до ближайшего населённого пункта километров пятьдесят. Так и прошла экспедиция, толку от меня не было, в основном я из лагеря не уходил. Только когда тепло было, ходил вещи стирать, и пока всё сохло, газеты как раз и пригождались, я из них себе накидку делал, потом бродил так вдоль озера в газетном костюме, – закончил он, после чего быстро прикрыл рот рукой.