– Один из возможных вариантов. Но оно может измениться. Вслушайся!
Милослава замерла, пытаясь услышать то, что ей было сказано.
– Но я ничего не слышу. Тишина вообще полная.
– Правильно, я тоже ничего не слышу.
– Ни птиц, ни зверей… никого. Как и возле зимовья.
– Это один из вариантов будущего. Людей здесь тоже нет, есть только микроорганизмы. В этом мире правят растения.
– А другое будущее какое?
– Другое будущее никак не относится к твоему привычному прошлому и настоящему.
– То есть на Земле, помимо нас, параллельно существуют еще несколько временных цепочек событий с другими людьми?
– Ну-уу, я бы добавил, то что люди есть не во всех.
– Хорошо, даже если так, как это физически умещается в пространстве на одной планете? Это же жуткая перенаселённость получается?
– А ты так уверена в том, что у тебя существует физическая оболочка?
– Да! Я же ощущаю её.
– Даже если она есть в твоей временной ветви, в другой ты будешь не плотнее, чем отражение света. Я не убеждаю тебя в том, что всё, что ты знаешь, было неправдой. Всё правда, просто к этой правде нужно добавить коррективы.
– А кто тогда вы?
– Я – СНЕЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК, – и Ефим громко засмеялся, так что эхо его смеха разнеслось по всей долине.
– Да, другого ответа я и не ожидала услышать, – улыбнулась Милослава.
Ефим громким свистом подозвал Василия.
– Пойдём, медведя нужно покормить. А для этого нужно отправиться в настоящее.
– В какое настоящее? – иронично спросила Милослава.
– В его настоящее, – улыбнулся Ефим и вызвал бурю.
Уложить всё по полочкам в памяти Милославе никак не удавалось. Хоть ей и приходилось раньше сталкиваться со странными явлениями, а если точнее, уже с их последствиями, всё равно услышанное оставило в ней непонятное чувство. Чувство, которое высвободило обязательство эти знания никому не сообщать. «Осталось дело за малым: обмануть полиграф при докладе об экспедиции», – подумала она.
– Ты всё равно не сможешь ничего рассказать. Таковы правила, – тихо сказал Ефим.
За окном зимовья дул сильный ветер, поднимая снег с земли. Болезнь застала Фёдора Степановича и Баянова. Райц и Норотов оставались на хозяйстве, готовили еду и лекарства для остальных, а Лобанский следил за температурой в доме.
– Я думаю, нам нужно собираться и уходить, – тихо пробормотал Фёдор Степанович.
– Согласен. Дождёмся Милославу и Ефима и пойдём, – покашливая, ответил Лобанский.
– Как она смогла так тихо улизнуть от меня? Я заснул только на минуточку, – обвинял себя Райц.
– Это потому что ты плохо её знаешь, – ухмылялся Лобанский. – Но я надеюсь, с ней всё в порядке.