Она ведь тоже здесь, я еще в начале вечера ее успела заметить!
А, может, он вместе с ней и пришел?
— Ты сегодня сухая, — низкий голос раздается над самым ухом, выжигая вокруг весь воздух.
Оригинал. Успел подметить очевидное. Но, — Боже, — как порочно это звучит… Как будто он говорит совершенно о другой сухости!
Щеки вмиг обдает жаром…
Неужели он еще тогда заметил, понял, как на меня подействовал? И тот жар в животе, на вершинках сосков, от которого меня выгибало, а внутри было и правда до безумия мокро не остался моей маленькой постыдной тайной?
Но я не успеваю ничего сказать.
Его рука опускается на спину. Прикасается к коже. Невинное, казалось бы, прикосновение. Просто опустить руку на талию.
Но он проводит по спине вверх. Едва касаясь, почти неощутимо.
— Потанцуй со мной, — Санников по-прежнему остается сзади. Не вижу его лица, но его дыхание обжигает волосы, а низкие тембр голоса отбивается прямо в груди.
Не приглашает. Не спрашивает. Звучит как приказ, которому невозможно не подчиниться.
Где ты был раньше? — почему-то хочется мне выкрикнуть ему в лицо, но я лишь качаю головой в ответ.
— Мне скоро пора уходить, — роняю твердо, даже не поворачиваясь. Зачем ему знать, что я просто не могу встретиться с ним взглядом? Пытаюсь сделать шаг вперед, избавиться от его руки. О том, что тело почему-то вибрирует и дрожит от одного его присутствия, ему тоже знать совсем необязательно. — Меня ждут друзья.
— Один танец, София.
Санников разворачивает меня к себе, бесцеремонно прижав к широкой груди.
А внутри меня все съеживается.
Так близко…
Я ощущаю мышцы, что перекатываются у него под кожей. Его дыхание. Запах этот невозможный, какой-то горько-пряный, сам по себе опаляющий кожу… И кубики пресса на животе! Черт! Они перекатываются сталью прямо под моей кожей!
На миг приходит ощущение, что мы оба сейчас без одежды. И что голос его, то, как он произносит простые, казалось бы, фразы, — слишком интимный… Как будто…
— Пусти! — вскидываю руки вперед, пытаясь оттолкнуться от его груди.
Это же неприлично, в конце концов! Да что он себе позволяет!
Если еще и скажет сейчас, что ему должна за спасение, это будет вообще предел! Стас Санников тогда упадет в моих глазах ниже того дна, на которое я чуть было не ушла!
Хотя… Если разобраться, то, конечно, я должна ему…
— Тс-сс. Тихо, — ловит мои руки и, не отводя взгляда от глаз, подносит кончики моих пальцев к своим губам.
Даже пошатываюсь от странного ощущения. Голова кружится…
— Один танец, — уверенно заявляет Санников и я даже не замечаю, как мы оказываемся в центре зала.