Его дыхание прерывистое, жаркое, опаляет кожу и губы.
И снова хочется тонуть. Раствориться. Поддаться. Отдаться.
Не только телом, всю себя ему отдать.
Но память вдруг резко проносит в сознание все то, что он говорил.
Будто пощечина. Отрезвляет. Лупит холодом. Хлещет по щекам. И я вздрагиваю, пытаясь отшатнуться. Вырваться из стальных рук, что прижимают меня к себе.
Как шлюху. Трахнуть, как шлюху и выбросить.
Вот чего он хотел, вот как ко мне относится! Я всего лишь шлюха для него, игрушка на один раз! Которую даже домой не повезли. Даже на свидание, и то не звали! Да он и не пытался, даже не задумывал строить со мной какие-то отношения!
Трахнуть. Как шлюху.
Вот единственное, чего он хотел от меня!
А я, идиотка, тут расплываюсь! Млею, как последняя дурочка!
Пытаюсь оттолкнуть его, упираясь руками в мощную грудь.
И снова меня будто бьет током.
Он его раскаленной кожи. От мышц, что напряженно перекатываются под моими руками.
Но что, если мое мнение для него ничего не значит?
Он возьмет меня прямо так, вот здесь? Даже если я буду сопротивляться?
Похоже, что да. Не представляю даже, что вообще способно в этой жизни остановить Стаса Санникова!
— Пусти, — выдыхаю хрипло, поражаясь собственному голосу. — Отпусти меня! — уже почти срываюсь на истерику, видя, что на него ничего не действует. — да отпусти же, тебе говорю!
Почему в его глазах плещется все больше и больше ярости?
Почему он прожигает меня ею так, как будто ненавидит?
Страшным черным пламенем сверкают сейчас его глаза.
От них нужно бежать. Бежать без оглядки. Да даже в этом лесу ночью — и то безопаснее, чем рядом с этим человеком!
Сам унизил меня своими словами, почти взял прямо здесь, на этом чертовом капоте! А ведь я с ним рядом совсем голову потеряла! С ума чуть не сошла от его близости, от его прикосновений, от взгляда этого дьявольского! Пьяного, одурманенного и одуряющего, от голоса, который отбивается где-то под ребрами…Почему же теперь так смотрит, как будто разрезает на куски? Что я ему сделала?
— Пусти, — уже шепчу. Голос меня совсем не слушается.
Но вместо того, чтобы разжать руки он наклоняется к моей шее.
Вдыхает воздух, — шумно, как голодный зверь.
Прикусывает венку и я содрогаюсь — на этот раз совсем не от возбуждения. Мне страшно до чертиков и чувство — дикое, бешеное, как будто он сейчас вопьется в меня зубами и загрызет!
— Ты права, — врезается мне в кожу ледяной, наполненный звоном металла голос. — Мы с тобой все сделаем иначе. По-человечески. Я дам тебе шанс.
Мои губы округляются в полнейшем шоке. Шанс? Он? Мне? Дает шанс?