Сжимаю зубы еще крепче.
Изо всех сил заставляю себя не поддаваться. Оживляю в памяти лицо отца, — вымотанное, постаревшее после разговора с Санниковым. И сам разговор. Его хлесткий, злой, убийственный голос. Жестокие слова. То, что передо мной — вовсе не пылкий любовник, а жестокий монстр, который готов давить и продавливать снова и снова в угоду своей мести за то, в чем я совсем не виновата…
— Блядь, — его голос звучит совсем хрипло. Так, что и не разобрать почти, что он говорит.
Пальцы через вспышку боли врезаются в мое лоно, одним толчком. Но… Я совершенно сухая, спасибо воспоминаниям, они помогли и отрезвили. И он, конечно, чувствует это сразу.
Резко охватывает мой подбородок. Дергает вперед запрокинутую голову, заставляя мое лицо оказаться вровень с его.
Вряд ли намеренно, ощущение, будто не контролирует собственную силу. На нем точно останутся синяки.
— Встанешь на колени? — Губы сжаты так, что почти белеют. Каждое слово жестко хлещет, словно дает пощечину. Санников в ярости. А чего он ожидал? Что я поплыву и потеку сразу же? Вот уж нет!
— Удовлетворишь меня своим сладким ртом?
Слова прожигают ядом, граничащим с ненавистью. На лице пляшут желваки.
— Как скажешь, — вкладываю во взгляд как можно больше безразличия. Смотрю на него почти стеклянными глазами неживой куклы. И все же ненависть наверняка прорываться в них… Но ненависть — не слабость.
И Санников прекрасно ее считывает. Кажется, он способен уловить даже самую малейшую эмоцию.
— Тогда давай, София, — его челюсти после каждого слова сжимаются до хруста. — Покажи мне, чему научилась в Париже. Удиви меня запредельным мастерством. Иначе я останусь очень недоволен.
Он нажимает на мои плечи. Слегка, но будто заранее пресекая все сопротивление ему.
Но я не собираюсь сопротивляться. Нет. Наоборот, покорно становлюсь перед ним на колени.
— Расстегни сама, — мне в лицо упирается пряжка его ремня.
А кроме нее — его огромный, даже через ткань белья и брюк ощутимо дернувшийся член, как только я начала, наконец, дышать.
Я настраивалась на такое. Даже почти морально была готова к тому, что вот именно так все и будет.
Но. теперь, когда уже стою перед ним на коленях, а его член буквально размазывает пока еще сквозь одежду, мое лицо, оказалось, что я совершенно к этому не готова.
И, как назло, память снова и снова предательски подбрасывает воспоминания о той далекой ночи.
Боже, каким он был страстным тогда! Как безумно реагировало на прикосновения Стаса мое тело! Как я плавилась под его руками и ослепительно рассыпалась на тысячи кусков в сумасшедшем оргазме! Как мечтала, чтобы он стал моим первым мужчиной тогда!