— Настоящего мужчину, определяют не слова, а поступки, милая. — Проговорила родительница, не обращая внимания, на недовольное ворчание белого нага. — Я тоже вначале ненавидела Дэйрашшша и твоего отца, пережив по их воле настоящий кошмар, обреченная неизвестной расой на смерть. Все хорошо, любовь моя. — Сидящая на постели, сероглазая со-рин, красивая, как и восемнадцать лет назад, послала успокаивающий взгляд, своему тревожно вскинувшемуся зверю. — А Шэйтассса вообще боялась, считая его исчадием ада. Но со временем, мне доказали насколько я ошибалась, подарив самое дорогое что только может быть у женщины: малышей, свою заботу и любовь, настоящую семью. И если твой надин, милая, докажет мне что достоин быть с тобой рядом, обещаю смириться и поддержать, даже если лорды будут против. Только, боюсь… — глубокий вдох, и сочувствующая рука перебирающая мне волосы, — это будет очень непросто, моя девочка — земля разверзнется! Саффин настоящий нааганит и сын своих родителей. Ему никогда не измениться…
Вот такой непростой разговор состоялся у меня ночью. А утром едва цифры времени показали рассвет, альмины оповестили нас о ждущем в гостиной лорде Ингарре, который хищно кружил по комнате, в ожидании своей ши-ар…
А спустя пару дней, после многочисленных проверок и подготовки, настал день моей свадьбы, которую должны были транслировать по всей Амморан специальные информационные службы.
Утро началось в суматохе и суете, когда в мои покои ураганом ворвались мама со своей подругой тетей Лаиттой со-рин бронзовых леддов, мои сестры Шалиссса и Аналлин, наследница медных и ее дарующая жизнь Ланидда и Мирриэль, и во множество рук, под присмотром раянок занялись наведением моей красоты, выгнав из спальни моего жениха, вернее он сам от нас сбежал, впервые осознав, что такое сплоченный женский коллектив против одного упрямого нааганита.
И вот, спустя утомительные часы, меня оставили в покое, разрешив посмотреть на себя в зеркало.
— Какая же ты у меня красивая, — всхлипнула мама, в сотый раз, разгладив несуществующую складочку на моем платье, отступая в сторону Шалисссы и Аналлин, обнимая моих сестер смотря на нас с гордостью и любовью. — И так быстро выросли, верно, Лаитта, — обратилась к своей подруге.
— Да, Лена, мои тоже уже совсем большие, Манарр замучил меня намеками. — Ответила прекрасная халидка, возмущенно дернув пушистыми ушками.
Понимающий смех со всех сторон.
А я разглядывала себя, любуясь тем, что сотворили с моим образом.
Гибкое соблазнительное тело, затянутое по бедра в облегающее платье алого цвета, с открытыми плечами и глубоким лифом, украшенным снежным узором из жемчуга, напоминающим мою чешую, как и юбка-шлейф, искрящаяся при каждом движении слепяще-белыми всполохами, собирающимися к низу снова в плотный орнамент чешуи. Мерцающая перламутровым сиянием упругая кожа. Нежные лепестки слегка приоткрытых розовых губ. Завораживающе прекрасные, миндалевидной формы сиреневые глаза с вертикальным, нааганитским зрачком, расширенным сейчас от волнения. Тонкая талия. Довольно полная, выглядывающая из низкого выреза соблазнительная грудь, и роскошные в своей густоте и блеске белоснежные локоны, завитые в тугие кольца и отведенные от лица, закрепленные хрустальной диадемой наследницы, из изанитов и каплями кровавых марр, говорящих о моей скорой принадлежности дому медных. Такое же колье и серьги. А в руках букет из альффинов — цветов, что так любили в нашем доме.