— Да, пожалуйста, проведите меня к ним, — доктор развернулся и пошёл к лифту, а я отправилась за ним.
Мы поднялись на второй этаж, а потом врач указал мне на первую палату, по-видимому, он хотел оставить меня наедине с ними. Я кивнула в знак благодарности.
Мне было страшно, но я всё же пересилила себя и зашла туда. Передо мной была ужасная картина: оба моих брата были на аппаратах жизнеобеспечения, под капельницами и полностью перебинтованные. Когда я увидела всё своими глазами, во мне что-то сломалось, какой-то стержень, который держал меня и давал опору.
Я упала на колени, тяжело дыша. Вдруг, из моей груди вырвались такие дикие рыданья, что они оглушили меня. По мои щекам слёзы текли водопадом, а ведь они не появлялись у меня уже несколько лет. Это зрелище было слишком сильным ударом для моей души, которая, по моим ощущениям сейчас разлетелась на мельчайшие осколки. Я была разбита и сломлена. В один миг, у меня отняли самое дорогое, тех, кто прошли со мной через все трудности, тех, кто меня любит…
Я подползла к койке Джейка и крепко сжала его руку. А потом прошептала:
— Брат, прошу не покидай меня. Пожалуйста, я не хочу снова остаться одна. Почему все вокруг меня умирают? Держись, я верю в тебя, — мне просто ничего не оставалась, кроме того, что уткнуться в его ладонь и заплакать с новой силой. Никогда я ещё не чувствовала себя такой жалкой и беспомощной.
Потом ноги сами подвели меня к Майку. Я провела пальцами по волосам, которые торчали из-под повязки.
— Ты ведь ещё так молод, у тебя ведь даже не было шанса посмотреть мир. Прошу, останься со мной, — эта фраза опять была сказана сквозь рыдания.
Мне было так больно, словно моё тело пронзило сразу несколько тысяч кинжалов. И я была так опустошена, как будто из меня выкачали все те позитивные чувства, эмоции, которые копились во мне со дня знакомства с моим друзьями. Осталась только горечь, мрак и несоизмеримая печаль.
Я высушила слёзы рукавом рубашки, у меня больше не было сил плакать. Мне нужно было освежить голову, надо съездить домой. Я поцеловала братьев в лоб, уверена, они чувствуют это.
Уже в своей комнате, у меня снова началась истерика. Я опять заплакала, слёзы текли в три ручья, и мне даже не удавалось это контролировать. К еде я так и не притронулась, а сон ко мне не пришёл.
На следующий день, я даже не успела переступить порог школы, как меня тут же отвели к директрисе. Мне уже было всё равно, у меня даже не появилось мысли спросить, зачем нужно к ней идти.
— Здравствуй, Бритни, — сказала миссис Леруа, рядом с ней сидела незнакомая мне женщина. — Это мисс Терн из опеки, нам сказали, что твои братья попали в аварию, а так как ты являешься несовершеннолетней и на данный момент находишь без опекуна, то, к сожалению, тебе придётся пожить некоторое время в детском доме, — эти слова не вызвали во мне никаких эмоций, я просто равнодушно сказала: