После ужина она села у окна и уставилась в темноту. Её меланхолическое настроение сводит меня с ума. Это заставляет меня желать затащить её обратно в мои объятия и утешить.
— Ты должна сесть перед камином, — говорю я ей хриплым голосом.
Она вздрагивает и качает головой.
— Я в полном порядке.
Раздражённый, я подхожу к ней вплотную.
— Ты не в порядке. Ты совсем замёрзла.
Когда Элма не делает ни малейшего движения, чтобы встать, я сажусь на корточки и обнимаю её одной рукой. Она издаёт удивлённый визг, когда я поднимаю её, игнорируя её протест и ёрзанье. Держа девушку в своих объятиях, я сажусь перед камином. Она на мгновение замирает у меня на коленях, но потом расслабляется, прижимаясь спиной к моей груди.
— Тебе обязательно это делать? — скулит она.
— Делать, что?
— Прикасаться вот так к моему животу. — Она раздражённо фыркает. — Я толстая.
Я смеюсь над её словами.
— Ты какая?
— О, Боже мой! Стоп. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
Моя ладонь лежит на её животе поверх толстовки. У неё есть мягкие изгибы, к которым я постепенно привыкаю. Эта девушка просто сумасшедшая, если думает, что это представляют собой проблему.
— Тебе это не нравится? — спрашиваю я, играя с ней и сжимая её через одежду.
— Фу, — простонала Элма. — Это отвратительно.
Я щекочу её через толстовку, и она визжит, всё её тело дёргается. Как только я останавливаюсь, она успокаивается, и тогда я замечаю, что моя ладонь скользнула под её верхнюю одежду. Я рассеянно провожу большим пальцем по коже на её животе.
— Мне это нравится, — бормочу я.
Её дыхание становится тяжелее, но она не говорит мне «нет». Мне следовало бы сказать «нет». Вместо этого я благоговейно поглаживаю её живот. То, чего она стесняется, кажется мне мягким и милым. Мне бы очень хотелось прижаться губами к её животу и показать ей, как настоящий мужчина ценит всё, что может предложить женщина.
— Ты врёшь.
— Я не знаю, в какой глуши ты жила последние пару десятилетий, но изгибы — это очень сексуально.
Как только эти слова слетают с моих губ, я жалею о них и притворяюсь, что никогда их не произносил. Если бы она была просто женщиной, которую я встретил, я бы рассказал ей всё это и даже больше. Но она не просто какая-то женщина. Она моя ученица. Мне поручено заботиться о ней.
Образы её обнажённой и распростёртой подо мной овладевают моим сознанием.
Я бы с удовольствием о ней позаботился.
— Элма, — бормочу я, уткнувшись подбородком ей в плечо. — Ты так чертовски красива, что у меня из-за тебя будут неприятности.
— Неприятности, какие?
Я закрываю глаза и представляю себе так много способов, которыми я хотел бы попасть в неприятности с ней.