— Садись! — кивнул хозяин в сторону стула для посетителей. Повинуясь приказу, подошла и робко опустилась на краешек.
Вейр Дайрон буравил меня взглядом. Я не знала, куда деться. Нервничала. Вроде, ничего плохого не сделала. Но этот взгляд…
— Я не знаю, что в тебе нашла моя дочь, — скривившись, процедил мужчина, — но если ты специально втерлась в доверие и замышляешь что-то плохое, клянусь, ты еще сто раз пожалеешь, что не стала обедом для вокрыза.
— Да я… — от обиды навернулись слезы. Ком в горле мешал говорить. — И в мыслях не было.
— А это мы сейчас проверим, — зло ухмыльнувшись, сообщил вейр Дайрон.
Поднявшись, он приблизился ко мне вплотную. От неожиданности, я отшатнулась, прижавшись к спинке стула.
Хозяин подался вперед, захватив пальцами мои виски, и запрокинув голову так, чтобы смотрела прямо на него. С ужасом наблюдала, как расширяется черный зрачок, полностью вытесняя серебристую радужку. Как завороженная рассматривала маленькие искры пламени, что вспыхивали в черных омутах, и понимала, что не могу оторвать взгляд. Тело замерло, будто натянутая тетива. Собственный стук сердца отдавался в ушах набатом. В голове зашумело. Давление на виски усилилось. Возникло ощущение, что черепную коробку стянули кожаным ремнем, причем давление росло с каждой секундой. Хотела спросить, что происходит, но не смогла вымолвить и звука. А потом в мозг, будто сотня иголок вонзилась, и мне стало не до вопросов. Адская боль, разрывающая голову изнутри. И при этом, ни пошевелиться, ни закричать. А эти черные страшные глаза выворачивали меня наизнанку, кадр за кадром выуживая на поверхность мои воспоминания. Я снова переживала события своей жизни. Те, которые затолкала в глубины памяти. О которых хотела забыть.
Образ прекрасного мужчины с глазами, в которых плещется бедна, на фоне мелькающих фрагментов моей жизни, останется в памяти навсегда. Казалось, этот взгляд изучил меня вдоль и поперек, открыл те уголки подсознания, которые самой были недоступны. Он узнал обо мне все: мысли, желания, страхи, мечты.
Не знаю, почему, но я чувствовала себя более грязной, чем после встречи с насильниками. Те подонки мучили тело, а этот, благородный вейр, терзал душу. И пусть я была ему неинтересна, пусть для этого были важные причины, но он не имел права вторгаться туда, куда я никого не допускала.
От бессилия, по щекам текли слезы. Мне нечего противопоставить такому, как вейр Дайрон. Циничному. Холодному. Жестокому демону. Я всего лишь слабая женщина. Преступница. Сумасшедшяя. Человечка. И от осознания этого становилось еще хуже.