Но я просто обязана попробовать!
Кисло покосившись на работников, которые стекались на завтрак в столовую, встряхнулась. Постаралась принять как можно более невозмутимый вид, чтобы никто не заподозрил, какие эмоции бушуют внутри меня.
И все же, я должна!
Решившись, стиснула кулаки и размеренным шагом направилась на хозяйскую половину. Как бы не хотелось оттянуть момент общения с вейром Дайроном, но сейчас от меня зависела жизнь человека. Неважно, что Он обо мне подумает, или какие сделает выводы, лишь бы помог.
Уже у дверей кабинета запоздало пришла мысль, что хозяина могло и не быть на месте. Все-таки, раннее утро. После наполненных заботами дней, и, особенно, вчерашней попойки, демон мог отдыхать на своей половине, куда для меня хода не было. Однако на мой робкий стук прозвучало спокойное «Войдите!», и я, собирая остатки самообладания, открыла дверь.
— Что-то случилось? — поинтересовался вейр Дайрон.
Кинув на него взгляд из-под опущенных ресниц, непроизвольно отметила, что выглядит демон безупречно. Ни следа вчерашней небрежности. Свеж и бодр, аж завидно!
— Я… — вся смелость куда-то испарилась и речь, над которой раздумывала по дороге, выветрилась из головы напрочь, — хотела…
— Ты-ы? Хотела? — мужчина удивленно вскинул бровь.
— Пожалуйста! — всхлипнула, понимая, как глупо было приходить сюда. Демону нет дела до людей. Разве будет он тратить силы и время, чтобы вылечить человека? Ему и в голову такое не придет. На место одного поставят другого, вот и все. От осознания простой и горькой истины, стало больно. Не вправе я просить что-то у того, кто и так сделал для меня больше, чем для кого бы то ни было. Но… вдруг? — Пожалуйста, помогите ему! — медленно опустилась на колени, уткнувшись лбом в мягкий ворс ковра, — не дайте умереть. Умоляю! Я что угодно для вас сделаю! Пожалуйста! Он ни в чем не виноват.
В воцарившейся тишине, давившей хлеще, чем самый громкий ор или гнев, который я готова была выдержать, собственное сердцебиение отдавалось набатом. Чем больше затягивалась пауза, тем быстрее разлетались в пыль робкие надежды. Я — никто. Человечка, которой оказали непозволительную честь. Требовать что-то, даже просить — немыслимо. Но все же глупой верой в хорошее я надеялась на чудо.
— Я бы понял, если бы просила что-то для себя, — нарушил, наконец, гигантскую паузу вейр Дайрон, — что тебе этот смертный? Он не любовник и не муж. Никто. Почему же просишь за него, рискуя собственной жизнью?
— Потому что только я и могу попросить, — прошептала обреченно, — я обязана ему жизнью. Как и вам. Разве вы бы не использовали малейший шанс, чтобы вернуть долг?