Пятнадцати минут мне хватило познакомиться со слегка растерянным командиром батареи и довольно боевым командиром стрелкового взвода и объяснить им задачу. За это время мой подчинённый Петька Суриков расторопно собрал в один вещмешок мои вещи и свои и теперь по-хозяйски устраивался в кузове второй машины. На кого-то начальственно покрикивал, кого-то двигал и его совершенно не смущала поставленная задача, привычно вверив свою жизнь офицеру, которому полностью доверял. Слыша его уверенный и слегка нагловатый голос, которым он командовал необстрелянными бойцами, меня окатила тёплая волна признательности этому деревенскому парню, на которого тоже мог положиться.
И вот сейчас, не доехав до означенного рубежа, мы встали на грань не выполнения приказа. Решение могло быть только одно: решительно атаковать немцев и уничтожить их. Но кем? Сержант и его подчинённые тупо смотрели на меня коровьими глазами и ничего не соображали. Быстро огляделся, надеясь увидеть Петьку, но надёжного солдата поблизости не было видно.
— Сержант, соберись, — зло рявкнул я, — где мой боец?
Сержант встряхнулся и в глазах мелькнуло какое-то осмысление, но он по инерции уныло протянул:
— Не знаю…
— Убит, что ли?
— Не знаю…, — уже бодрее ответил командир расчёта.
Нас от немцев теперь отделял только вставший поперёк дороги грузовик и вторая машина, сзади которой мы сгрудились.
Был и второй выход из этой ситуации — нырнуть пока не поздно в придорожные кусты и ходу в глубь леса. Но против такого решения во мне протестовало всё: вся моя военная жизнь, характер и вся моя командирская сущность. Вновь бросил быстрый и оценивающий взгляд на крепенького сержанта и его подчинённых, робко жавшихся к заднему борту грузовика.
Точно, если бы я сюда не прибежал, то сержант с расчётом сиганули в кусты…, Главное не по трусости, а из-за растерянности, а потом бы переживали, что струсили…
— Сержант и остальные, слушайте приказ. Как немцы появятся из-за грузовика сразу же в штыковую…
— Там и ляжем, — мелькнула мысль, но сам бодро продолжил, — немцы штыковую не выдерживают…
Это было самоубийственное решение, но другого просто не мог придумать.
— Ещё секунд двадцать и всё… вперёд, — обречённо, но и одновременно зло подумал я. И тут
пришло спасение. Из-за лесного поворота, где осталась остальная часть колонны, вдруг вывернула толпа красноармейцев, впереди которых, весело покрикивая, легко бежал Петька, за ним виднелся командир батареи с наганом в руке и вперемежку противотанкисты со стрелками с их длинными винтовками.
Теперь можно было драться. Я выскочил из укрытия, махнул карабином и, не дожидаясь остальных, рванул навстречу немцам, обтекающих грузовик убитого Остапчука.