Да, наш старшина дослужился до командира партизанского батальона и при освобождении района его оставили там секретарём райкома партии. И осенью сорок пятого, когда я был демобилизован, в звании старшего лейтенанта, прямиком направился к нему. Чего то затосковал, захотелось побывать в памятных местах, пообщаться с партизанскими друзьями. Встретили меня, словом не передать, там только оркестра не хватало. Вечером отгуляли у него, а к обеду поехали к его дяде Григорию Яковлевичу в деревню, откуда у нас всё и началось.
Григорий Яковлевич, это отдельная история. Представляешь, Боря, все трое его сыновей в войне выжили и вернулись домой. Сам Григорий Яковлевич сумел в партизанских буднях и в этом лихолетьи сохранить всех живыми: невесток, внуков и внучек. Никого из родни не потерял. Деревню, правда у них спалили всю. За свои боевые заслуги он был награждён тремя орденами и двумя медалями. И вот приходят его сыны с войны домой. А их встречает отец орденоносец — представляешь. У сыновей по две-три медали, по ордену, а у отца три ордена. Он задаёт им вопрос при встрече, конечно, шутейно: — Я не понял сыны, кто из нас воевал — батько или вы?
Оооо, Григорий Яковлевич, среди своих сынов, оооо… — Перец.
Встретили нас честь по чести, старшина ещё вечером отзвонился председателю совхоза, поэтому хлеб с солью, пионеры, здравницы. Три дня мы гулеванили, а потом старшина предлагает мне: — Пётр, а чего тебе на родину ехать? Оставайся у нас. Пошлём тебя на курсы, вернёшься через пару месяцев — ко мне в милицию. Жену ты тут найдёшь мигом. Построиться поможем. А, Пётр?
Честно говоря, предложение было заманчивое. За три года, которые я тут отвоевал, всё стало родным и люди тоже.
— Николай Иванович, не томи меня… Сгоняю на родину, огляжусь там и тогда приму решение.
На том и расстались. Я погостил у боевых друзей ещё несколько дней и уехал домой. Хотя, что можно назвать домом — там, где тебя ждут. Меня ждала мама. Девушка не дождалась за эти пять лет. Она ушла на фронт и погибла там. Хотя, за эти годы чувства к ней потускнели. Я её, Борис, любил по привычке. Друзья, одноклассники — они были выкошены войной. Кто остался живым, стали совершено другими. Особенно те, кто не был на фронте — они были Чужими. Город, жизнь в нём — всё не то. Покрутившись дома с неделю, я принял решение — еду в Белоруссию, где меня ждут боевые товарищи.
Вернувшись, сразу же был отправлен на двухмесячные курсы милиции в Минск и по окончании, назначен начальником опер. группы. Потом опер. части и через два года — капитан, начальник районной милиции. Трудно было — бандиты, лесные братья, бывшие полицаи… В пятьдесят первом году предложили поучиться заочно в высшей школе милиции, а по её окончании… Короче, карьеру я сделал отличную. Недавно вышел на пенсию с должности начальника областного УВД. Да, в пятьдесят первом году, в июле, вдруг приехал к нам полковник Нестеров. Пограничник. Мы тогда хорошо отметили десятилетие: собрали старых партизан. Из самых старых были только я, старшина, Нестеров и Григорий Яковлевич. А в пятьдесят втором году неожиданно появился у нас Дюшков. Стал директором завода и приехал в отпуск.