Постоял перед памятником и пошёл дальше. На развилке свернул с центральной дороги. Вот боковая дорога стала чуть шире, а на краю бетона стоят четыре бетонных столбика. Обычные дорожные столбики, которые обычно стоят на обочинах обычных гражданских дорог. Но что они делают здесь? Захожу за них и спотыкаюсь о торчащий из бетона болт. И вдруг понимаю – я стою на месте стартового стола! Ногой разгребаю прошлогоднюю листву – на бетоне нацарапаны какие-то надписи. Вглядываюсь – это фамилии! Наверное, солдаты оставили автографы. Под впечатлением увиденного возвращаюсь на центральную дорогу и двигаюсь к началу дивизиона. Прямая бетонка просматривается километра на два. И ближе к началу дивизиона на ней стоит чёрная легковушка с распахнутыми дверцами, рядом – двое мужиков в штатском. Всё, приплыли! Пытаться бежать поздно – они наверняка меня заметили, а выход с дивизиона только один. Деваться некуда – пошёл навстречу судьбе. Машина всё ближе, мужики пристально смотрят на меня. Подошёл. Ну совсем на секретности помешался! То, что я принял за чёрную «Волгу», оказалось тёмно-синими «Жигулями». На багажнике которых стоит распечатанная бутылка водки и разложена закуска. Похоже, я отвлёк мужиков от важного дела, и поэтому они насторожённо дожидались, когда же я наконец пройду. Поздоровался, мужики ответили. Обошёл их машину и зашагал к выходу с дивизиона. За спиной послышалось звяканье стаканов.
Но главное было впереди – бункер ЦРН. Но это только в книге Альперовича он так называется, служившие на 25-й Системе говорят – радиотехнический центр, РТЦ. Или «станция» – станция наведения Б-200. И расшифровывают, ухмыльнувшись – «братская могила на 200 человек». Под ногами – всё та же бетонка, разделённая на участки гудроновыми термошвами. Кое-где через раскрошившийся бетон проглядывает стальная арматура – не такая, как современная, а гладкая, без насечек. Участки бетонки между термошвами разной длины: есть побольше – метров 5–6, и есть поменьше – всего метра 3. Почему так? Наверное, на большие участки бетон выливали из кузова самосвала, и на маленькие – из прицепа. По бокам дороги как часовые стоят высокие ели. Ворот нет, не осталось и КПП. Только специально поискав в кустах у дороги, можно найти остатки его фундамента. А вот кюветы вдоль дороги до сих пор хорошо сохранились. Остался даже мостик из бетонной плиты, вот только сама дорожка вся заросла. Когда-то она вела к складу ЗИП – шлакоблочному зданию с железобетонными перекрытиями, выкрашенному в маскировочный зелёный цвет. Сейчас оно печально глядит на меня из кустов пустыми глазницами выбитых окон. Внутри пусто, только на полу лежит осыпавшаяся штукатурка. Но вот в углу чернеет что-то электронное. Точно – октальная лампа 6Ж4, дата выпуска – 84-й год. Значит, в 84-м году объект был ещё жив. Вполне может быть – С-25 окончательно сняли с вооружения в 1988-м. А ещё находка означает, что в 1984 году в СССР продолжалось производство октальных электронных ламп. Возможно – только для аппаратуры С-25, ведь остальная электроника к тому времени уже была на полупроводниках.