Диаметр куска – 650мм – не оставлял сомнений: это ракеты 25-й Системы. Почему только кусок, я понял позже – в отличие от бака «Г» (горючего), бак «О» (окислителя) был сделан из кислотостойкой нержавейки, и поэтому для сборщиков металлолома представлял первостепенный интерес.
Итак, я видел все элементы 25-й Системы (как я тогда считал), кроме ракеты. А где могут быть ракеты? Правильно! И я отправился в Трудовую. Я точно вышел к воротам, из которых в своё время выезжали ракетные автопоезда, но внутрь войти не решился – я уже писал, что излишняя стеснительность изрядно портила мне жизнь. Но увидеть настоящую ракету отчаянно хотелось! (Ещё незадолго до этого, как мне рассказывали, ракеты от С-25 там «валялись вдоль дорог, как поленницы дров». И аэрофотосъёмка 2000-го года это подтверждает. Но к 2005-му от них остались только «фрагменты баков». Так что смотреть уже было не на что. Но я этого ещё не знал).
В то лето я не только ездил по объектам 25-й Системы, были в моей жизни и другие события. Ещё в мае ко мне на работу зашёл Игорь Нечаев (корреспондент местного телевидения, я уже упоминал о нём). Он увидел мою стенгазету про Дмитровский вычислительный центр, и у него тут же сработал профессиональный рефлекс:
– А давай снимем про это передачу?
Передача вышла в эфир в начале лета, и, видимо, получила хвалебные отзывы, потому что Игорь предложил:
– А давай ещё про что-нибудь снимем?
В моей голове моментально мелькнула мысль: «Вот кого беспрепятственно пустят в Трудовую!» (Как и все журналисты, Игорь напорист и пронырлив) И я ответил:
– А давай снимем про подмосковную систему ПВО?
Игорь поскучнел:
– Да что там снимать? Я бывал и в Княжево, и в Доршево – там одни руины.
Но я уже закусил удила – семинар по Public Relation не прошёл даром (да и судьба настойчиво толкала в спину):
– Давай сделаем так – я ещё поезжу, посмотрю, а в начале сентября тогда прикинем, что из этого можно сделать.
Игорь согласился:
– Хорошо. А я попробую найти людей, кто там служил – у меня в записной книжке вроде были какие-то телефоны.
Как и планировалось, к съёмкам передачи мы приступили в начале сентября 2005 года. Я предложил название «Теперь об этом можно рассказать» (позаимствовал у генерала Гровса, руководителя американского атомного проекта – так называются его мемуары). Не полагаясь на импровизации Игоря, я заранее писал ему текст и решительно руководил водителем редакторских «Жигулей». В качестве музыкального оформления к передаче я предложил песню «Если завтра война». Игорь засомневался:
– А мы народ не напугаем?